Дорогами Судьбы

Я уже не первый раз слышал от Васи историю о том, что песни ему приходят во сне. Его подсознание раскрепощалось ночью настолько, что выдавало отличные стихи. Кому-то нужна водка, кому-то наркотики, кому-то галюценогены… Васе нужен хороший сон. В его организме выброс серотанина ничем другим не спровоцировать.

Вася допил пиво и жестом пригласил меня пройти за собой в комнату, где обитали все его гитары. Обстановка там была самая спартанская – кровать, с грязной постелью, пара кресел, старый телевизор на подоконнике и набор юного любителя музыки – усилитель, колонки, микшерный пульт. Когда Вася пытался использовать свое жилье для репетиций. Здесь стояла ударная установка. Но тонкий слух выпускника музыкального училища забраковал акустику комнаты и соседи облегченно вздохнули.

Комната освещалась тусклой сорокаваттной лампочкой без плафона. Яркий свет был не к чему в творческой лаборатории истинного таланта. Книги Вася читал на кухне во время приема пищи, а здесь только спал и играл. Если книга попадалась интересная, он перетаскивал на кухню кресло и наслаждался ею там. Но такое случалось с Васей крайне редко. В свободное время он предпочитал пить пиво на балконе, поглядывая на то, что происходит вокруг.

Вася, не задумываясь, взял в руки гитару с металлическими струнами.

– Вещь абсолютно не лирическая, – пояснил он. – Она должна звенеть. Ты сейчас услышишь. Я думаю назвать ее «Вечный бродяга» или что-то в этом духе. Нужно хорошенько подумать, – он подобрал с пола медиатор и ударил по струнам. – Слушай.

Каждый выбирал по себе
Кто-то пел, кто-то просто молчал.
А он отправился искать свою судьбу,
И небо ему было причал.

Был как счастье, был как порок,
Падал ниц и воскресал,
Но всегда, стирая кровь с сапог,
Он сражался и побеждал.

Были годы – шел по полям,
Пробиваясь с дождями к земле.
Шел за счастьем, потеря счет дням,
Замерзал во льдах, тонул в огне.

Отдавая дань судьбе, не скулил.
Раздирая о камни ладони, стонал,
Но ни разу он не всплакнул,
И ни разу он не устал.

Солнце прятало свои лучи,
Испугавшись горящих глаз.
Но он молился на свет свечи,
И булыжник ему был как алмаз.

Он нашел свое счастье в пути,
Все вперед, не дороги назад.
Побеждать или просто уйти,
А потом все равно – рай или ад.

Вася ударил еще для верности по струнам, чтобы оставить пару лишних секунд на восприятие песни.

– Неплохо, – сказал я. – Как-то очень открыто. Ты же про себя писал?

– Нельзя воспринимать так буквально. Я же тебе говорю – приснилось мне.

Он наиграл еще несколько мелодичных переборов и отставил гитару в сторону. Это был верный признак того, что он хочет начать серьезный разговор. Неужели передумал?

– Пошли еще выпьем, – предложил он.

Мы снова вернулись на кухню. Вася разлил водки и наколол вилкой огурец, я же взял колечко колбасы. Он окатил меня оценивающим взглядом, будто рассуждая достоин ли я его выслушать и молча выпил. Похрустывая огурцом, он продолжал изучать меня с видом профессионального сводника. Если бы это был другой человек, я наверняка бы уже полез выяснять отношения, но к Васиным причудам я был давно привыкший. Сейчас сделает над собой усилие, будто бы долго боролся с соблазном и все-таки решил сказать что-то сокровенное, а ляпнет какую-нибудь ерунду. Такое с ним бывало не раз.

– Так ты собираешься этим летом ехать в столицу? – наконец спросил он.

– Конечно, – ответил я, хотя был в этом неуверен. Даже был уверен, что не поеду я уже туда никогда, но упасть лицом в грязь сейчас не мог.

– Это очень хорошо, – Вася поднял вверх указательный палец, будто сказал какое-то мудрое изречение. – Я тут долго над всем этим думал и вот что придумал…

Он сделал многозначительную паузу и внимательно посмотрел на меня, проверяя, угадаю ли я его гениальную мысль. Но мне было уже не до его блестящих прозрений.

– Я поеду поступать с тобой, – наконец вывалил он на меня свою идею.

Каким не был я пьяным, но его слова вызвали во мне смех.

– Да, я решил, что этим летом поеду вместе с тобой. Буду поступать в университет, – продолжал Вася, не обращая внимания на мою реакцию.