Дорогами Судьбы

– Это, наверное, для тебя, – кивнула она мне на записку на столе.

Я протопал к столу и плюхнулся на табурет. Записка, написанная на вырванном из тетради в клетку листе, была адресована мне. Кому же еще могла утром написать Оксана. Текст оказался на удивление лаконичным и сухим:

«Ушла на работу. Не смогла тебя добудиться, поэтому позвонила Игорю Викторовичу и сказала, что у тебя высокая температура.»

Что можно сказать – я должен быть благодарен моей невесте за проявленную обо мне заботу. Она отмазала меня от работы, остается надеяться, что мой начальник поверил ей. А впрочем, какая уже разница, все равно я ничем не могу уже помочь своей бригаде…

– Чая будешь? – спросила Ольга, – я пирожных купила.

– Пирожных точно не буду, – ответил я.

Ольга налила кипяток в две большие чашки. Пока чай заваривался, мы сидели и молчали. Она не знала о чем сейчас можно со мной говорить, а мне не хотелось ничего слышать. Любой самый тихий звук ударял по моей голове молотом. Я подумал, что Ольга ни разу не видела меня в таком состоянии. Стыдно? Наверное, трудно с больной головой формулировать ответы на сложные вопросы.

Ольга достала из пакета пластиковую коробку с заварными пирожными и поставила ее на стол.

– Точно не хочешь? – уточнила она.

Я тяжело вздохнул, и, закатив глаза, отрицательно помахал головой, будто мне предложили пожевать битого стекла.

Когда чай заварился, Ольга поставила одну чашку прямо передо мной на стол. Другую взяла двумя руками и принялась прихлебывать еще горячий напиток мелкими глотками.

– На улице – холодина. Пока сюда дошла, замерзла, – начала она разговор. – Думала, застану Оксану. Отец сказал, что она взяла работу на дом. А вместо нее – здесь ты.

– Ну, извини, – сказал я. В отличие от Ольги я ждал, пока чай наконец остынет.

– Отец говорил, у вас на заводе какие-то проблемы, много работы.

– Много, – кивнул я.

Она удивленно взглянула меня, и в ее глазах прочитал вопрос – а чего же ты, алкаш, не помогаешь товарищам. Ольга, конечно, вслух ничего не сказала, но и так было понятно.

– У нас два дня в институте занятий не было, – вместо этого сказала она. – Большое дерево упало, оборвало провода – и не могли столько дней отремонтировать. Представляешь, стоит огромное здание посреди города – и без электричества, как в средние века. А сегодня все-таки что-то сделали.

– Как я тебе завидую, – вдруг вырвалось у меня.

– Чему завидуешь? – не поняла она.

– Я тоже мечтаю поступить в институт.

– Я думаю, с этим большим проблем не будет, – усмехнулась Ольга, – отец поможет тебе с поступлением. Хочешь, я с ним поговорю.

– Не надо, сам разберусь, не маленький.

Мы замолчали. Ольга допила свой чай и снова поставила чайник.

– Не могу никак согреться, – пояснила она.

Я кивнул. Мой чай уже немного остыл и я небольшими глотками принялся его пить. Мой организм требовал влаги, но не такой горячей и горькой. Проклятый комок снова двинулся к моему горлу. Я поставил чашку на стол.

– Завтра обещают потепление, – сказала Ольга. – Наверное, все начнет таять.

– Это вряд ли. Просто не такой сильный мороз будет и все.

Мы снова молчали. Несмотря на неудовлетворительное состояние организма, мне захотелось поговорить с ней. Кроме Ольги поговорить по душам мне было не с кем. Даже Оксане я как-то не спешил вывернуть свою душу.

– А чем ты хочешь заниматься после института? – спросил я ее.

– Даже не знаю. Хотелось бы поступить в аспирантуру, заняться наукой. А там, как жизнь сложится. Может быть, выйду удачно замуж, – засмеялась она.

– То есть ты готова плюнуть на карьеру ради семейной перспективы?

– Я этого не говорила. Просто семья, в любом случае, это ответственный и важный шаг. И женщине обычно приходится поступаться своими амбициями ради семьи.

– Согласен. А как считаешь, мужчина должен чем-то поступаться ради семьи?

– Не знаю.

Чайник закипел, и она снова поставила завариваться чай.

– Мужчина должен заботиться о семье, – сказала она после паузы, – а для этого он должен строить свою карьеру. Но, как ни парадоксально, строить карьеру получается только в ущерб семье. Вот такая загадка. Если женщина забросит карьеру ради семьи – ее будут за это уважать. А если это сделает мужчина – его будут считать тряпкой.

– Какая несправедливость, – в шутку возмутился я.

Ольга засмеялась.

– В хорошей семье каждый готов принести себя в жертву ради общего блага, – сказала она уже серьезно.

– Мне всегда нравилась семья одного нашего профессора, – продолжила она, отхлебнув чая. – Он всю жизнь занимался наукой, а жена его, простая домохозяйка, создавала ему комфорт и уют в доме. При Союзе его зарплаты им вполне хватало на жизнь. А сейчас, когда наука практически не оплачивается, она вынуждена торговать на рынке. И она все равно счастлива, потому что он имеет возможность заниматься любимым делом. А он действительно живет только наукой, мне даже кажется, что он не заметил смены строя в стране.

– И ты считаешь их отношения идеальными? – спросил я.