Дорогами Судьбы

– Наверное, – ответила Ольга.

Такое самопожертвование достойно уважения. Но не слишком ли? Жить все время чужой жизнью, полностью потерять себя. На такое способен не каждый. А главное, способен ли оценить эти жертвы человек, ради которого они приносятся? Сможет ли он ответить на них? Да и как можно ответить?

– Плохо, что у нас в стране такие ситуации вообще возникают, – сказала Ольга.

– В смысле?

– Наука никому не нужна. Люди не хотят заниматься наукой за копейки. Их тоже можно понять.

– Мне кажется, я бы смог и за символическую плату развивать науку, лишь бы меня допустили.

– Это ты сейчас так говоришь. У тебя стабильная и вполне приличная зарплата. Детей, которые хотят есть, нет. Ты даже не представляешь, как это работать за символическую плату.

– И все равно, смог, – упрямо повторил я. – Меня бы только подучили, база у меня слабая. Мне не нужны деньги, мне нужно время.

– И чем бы ты занялся, – спросила Ольга скептически. – Абстрактной науки не существует.

– Я бы хотел стать физиком, – признался я. – Важней физики ничего нет.

– И чем бы ты занимался?

– Я бы изучал время.

– Время? – переспросила Ольга.

– Время, – подтвердил я. – Человек научился летать, покорил космос, открыл ДНК. Но до сих пор никто не может сказать, почему существует время, какая его природа, какая его структура.

– Ты тоже мечтаешь о машине времени?

– Почему тоже?

– Это мечта мальчишек ни одного поколения.

– Сразу «мальчишек», – обиделся я. – Я вполне серьезен. Эйнштейна тоже никто по началу не воспринимал серьёзно. Но никто, кроме никого, так и не смог понять неоднородность времени.

– Ты хочешь стать вторым Эйнштейном? – спросила без иронии Ольги.

– Нет. Я хочу стать первым Алехиным.

– А ты сам в это веришь?

– Верю.

Ольга поставила на стол пустую чашку.

– А почему ты считаешь, что сможешь открыть то, над чем ученые ломают головы уже сколько лет.

– А почему ты считаешь, что я на это не способен.

– Я-то как раз считаю, что ты смог бы это сделать – парень ты толковый и работящий. Но мне кажется, что уже поздно браться тебе за это.

– Почему поздно?

Она пожала плечами и ничего не ответила. Ольга убрала со стола мою недопитую чашку. Долго и шумно ее мыла, чтобы я не доставал ее разговорами. Я сидел молча и тихонько злился. Неужели даже Ольга поставила на мне крест?

– Ты выбрал неудачное время, – ответила она после паузы.

– Неудачное?.. – переспросил я.

Но Ольга оставила меня без ответа. Она ушла из кухни в комнату и принялась рыться среди Оксаниных книг. Я не пошел за ней, так и остался сидеть на табуретке, через плечо поглядывая, что она делает.

Я задумался. Было непонятно, что именно она имела в виду. Неудачное время для меня лично? Не время мечтать перед свадьбой о каких-то несбыточных проектах. Надо было думать об этом раньше, когда был свободен, и от тебя не зависело счастье еще одного человека. Теперь уже поздно строить воздушные замки. Время собирать камни. Последний шаг уже сделан. А сделан ли?

А может быть, она говорила глобально об отношении к науке в обществе вообще. Еще полвека назад физики были чуть ли не богами, по крайней мере, верховными жрецами, которым подвластно все, стоит им лишь чего захотеть. Но с той поры прошли годы затишья и упадка. Главного прорыва в науке – создания единой теории поля – так и не состоялось, а следовательно все остальные локальные победы уже никого не интересовали. Наука замкнулась сама в себе, занимаясь какими-то мелкими и непонятными для обывателя проблемами. Постепенно она отошла на второй план, пропустив впереди себя культ потребления. Глобальная стратегия общества до этого направленная на развитие человечества теперь же направлена только на человека, на удовлетворение его мелких, под час несущественных и несуществующих потребностей. У него нет последней модели «Шевроле» – значит, у него есть законный повод для депрессии, а значит нужно идти к своему психоаналитику, жаловаться на свое несчастье. Если современный человек ни на что не жалуется, это странно. У него всегда должно чего-то не хватать, об этом заботятся опытные маркетологи.

А что может дать современному человеку фундаментальная наука? Ровно ничего. И отношение поэтому у него к ней соответствующее. Почему в мире живут люди, бюджет которых соизмерим или превосходит бюджеты развивающихся стран и при этом они не дают ни копейки на науку. Да эти вложения не дадут никакой прибыли. Но ведь кто-то должен способствовать развитию общества, человечества. Зачем тебе столько денег, если человечество топчется на околоземной орбите и не может махнуть на Марс из-за недостатка финансирования? А чем у человека больше денег, тем более бестолково он их тратит. Наука же, увы, никому не нужна. Один я готов заниматься ей бескорыстно и то не получается.

-Костя! – позвала меня Ольга.

Я медленно встал и неторопливо поплыл в комнату.

– Скажешь Оксане, что я взяла почитать у нее две книги, – сказала она, показывая книги.

Я кивнул.

– Я сейчас уже пойду, не буду тебе мешать.