Дорогами судьбы

Она не обратила на него внимания, опускаясь на колени рядом с Типом и доставая из сумки длинную деревянную палку.

— Помогите мне заложить это поперек его языка, — сказала она Альме. — Достаньте из моей сумки бечевку, хорошо?

— Да, я быстро, — сказала Альма, двигаясь так резво, словно ей было вдвое меньше лет.

— Я бы избавил его от страданий, — сказал Люк Зику.

— Вы не сделаете этого, — резко оборвала его Шарлотта. Старый Зик приподнял бровь, когда Шарлотта ловко вставила палку на предназначавшееся ей место.

— И в самом деле, маленький вулкан, — пробормотал он. — Точно говорю, что если бы я был холост и лет на двадцать моложе, еея бы не упустил. — Он окинул Люка внимательным взглядом. — А ты что скажешь, дружище?

— Знаете, я к этому не готов, — выпалил Люк, когда они с Зиком уходили. Он был удивлен, что Зик забыл о том, что случилось с его семьей. Неужели и Джордж тоже забыл? Неужели никого, кроме него, не интересовало прошлое?

— Прости, — тихо сказал Зик. — Но скажи мне: она напоминает тебе жену?

Люк почувствовал, будто на него опустилось облако тоски, и какая-то злая сила забралась к нему в грудь и сжала сердце. Он покачал головой, на мгновение даже забыв, где находится.

— Я бы так не сказал, — ответил он. — Нет, честно говоря, судя по тому, что я знаю о Шарлотте Далтон, она не похожа ни на кого.

— Ты ведешь себя так, будто ты первая женщина, которая носит под сердцем ребенка, — раздраженно сказал Маркус. В вечерней тишине его голос был слышен далеко за пределами их палатки.

— Я никогда не говорила этого и никогда так не думала, — ответила Люсинда. — Все, что я сказала, Маркус, это то, что я боюсь рожать.

— А все, что ясказал, — что тебе нужно учиться держать себя в руках. Лукреция Клейтон родила восьмерых, и ждет девятого в ближайшие дни. Ты думаешь, она забилась в свою палатку и плачется в жилетку своему мужу?

Шарлотте пришлось уйти. Ее сердце неистово билось. Действительно, она выбрала себе в мужья не того мужчину, но, по крайней мере, Фрэнсис был добрым, даже милым, тоща как Маркус был таким же жестоким, как ее отец.

Ослепленная яростью, Шарлотта отправилась к быкам Блиссов, чтобы посмотреть, как себя чувствует Тип. Уже издалека она увидела, что ему лучше — он встал и пытался вытолкнуть палку изо рта.

— Молодец, Тип, — сказала она ласково. — Теперь ее можно выбросить.

Полог палатки Альмы и Зика шевельнулся.

— С ним все в порядке? — спросила Альма.

Шарлотта улыбнулась. В темноте она заметила, что Альма уже переоделась ко сну. Они с Зиком обычно ложились спать раньше всех.

— Возвращайтесь в свою уютную палатку и прижмитесь к своему мужу, Альма, — крикнула она. — А я позабочусь о Типе.

Шарлотта развязала веревку с одной стороны, и палка почти выпала изо рта Типа, но она ее поймала.

— Спокойно мальчик. Еще с одной стороны, — прошептала она.

Она как раз развязывала веревку с другой стороны, когда чьи-то руки пришли ей на помощь, вовремя поддержав свободный конец палочки.

Шарлотта точно знала, чьи это руки. Загорелые, сильные, шершавые руки, о которых она мечтала, в которых слишком сильно нуждалась. Она представляла, как они касаются ее шеи, плеч, груди, и это так сильно возбуждало и согревало ее, что невозможно было заставить себя думать о чем-либо другом, кроме родившейся в глубине ее женского существа потребности снова и снова ощущать их прикосновение. Она представляла себе, как эти руки ласкают ее самые интимные местечки, и уже при одной только мысли об этом ее тело загоралось страстью.

— Нехорошо подкрадываться вот так, бесшумно, — сказала она, не глядя на мистера Эшкрофта.

— Иногда это необходимо, — ответил он. — Этому я научился у моих друзей-индейцев во время своей последней поездки.

Тип почему-то покачал головой и, не оглядываясь, заковылял прочь.

Шарлотта улыбнулась и бросила взгляд на мистера Эшкрофта.

— Думаю, Тип хотел сказать «спасибо», — сказала она. — Но он выглядит лучше, правда?

Мистер Эшкрофт засмеялся.

— Намного лучше, чем если бы за его лечение взялся я.

Шарлотте до смерти хотелось расспросить мистера Эшкрофта о Западе, чтобы узнать, наконец, был ли он воплощением ее мечты о свободной жизни, как о нем рассказывали люди. Если на западных землях так хорошо, что заставило Люка Эшкрофта снова вернуться на восток?

Они вместе вслед за Типом шагнули в ночь. Люк заговорил первым.

— Вы выходите из палатки вечером, это опасно, — сказал он. — Вам следовало бы спать, вместо того чтобы беспокоиться о быке.

— Тогда я могу то же самое сказать и о вас, — сказала Шарлотта, — хотя я сомневаюсь, что вы беспокоились о несчастном старом Типе.

Мистер Эшкрофт слегка улыбнулся.

— Я пообещал Зику, что буду присматривать за ним.

Шарлотта вздохнула. Странно, но когда она была рядом с мистером Эшкрофтом, ей всегда хотелось говорить о том, что она чувствовала.

— Мне пришлось уйти, чтобы не слышать глупых слов моего глупого зятя, — сказала она. — Еще немного, и я сказала бы ему то, что огорчило бы мою сестру.

Мистер Эшкрофт нахмурил брови.

— О чем вы?