Дорогами судьбы

— Не могу больше тебя слушать, — сказала она, глядя не на него, а в землю. — Я не хочу даже стоять рядом с тобой.

Он поднял ее подбородок, так, чтобы ее глаза смотрели на него. На лице Шарлотты остались мокрые дорожки от слез, во взгляде отражалась буря переполнявших ее чувств.

— Ну же, скажи мне, — мягко сказал он.

— Почему я должна это делать? — воскликнула она. — Почему я вообще должна тебя слушать, если, по-твоему, я должна найти себе кого-нибудь, кто нуждается в хорошей и верной подруге?

— Потому что я тебя знаю, — сказал он, вытирая ее слезы. — Я знаю, что тебе нужно в жизни. И я знаю, что ты страдаешь из-за Люсинды и Бена.

— И я не хочу страдать еще и из-за тебя! — крикнула Шарлотта.

— Так не страдай, — пробормотал он, собирая губами ее слезы. — Пойдем, — мягко позвал он и взял ее за руку. — Давай поговорим в палатке.

Шарлотта была готова возненавидеть его за то, что он так хорошо понимал ее и так умело играл на ее чувствах. Она привыкла думать, что ей не нужен мужчина, но теперь поняла, что испытывает сумасшедшую потребность в присутствии в своей жизни именно этого мужчины. Люк был ей нужен. А что касается детей…

Они вошли в палатку. Люк встал на колени и потянул ее за собой. Шарлотта села рядом. Он взял ее лицо в свои руки, поцеловал одно веко, потом другое.

— Я не хочу, чтобы ты страдала, — сказал он нежно. — И я не хочу причинять тебе боль. Но чувство, которое нас связывает, слишком велико, чтобы игнорировать его.

— А какое это чувство? — спросила она.

— Ты нужна мне, — прошептал Люк, кладя руку ей на бедро и гладя ее губы своими губами. — И мне кажется, я тоже нужен тебе, — тихо закончил он.

Тело Шарлотты откликнулось на ласку, несмотря на то, что здравый смысл восставал при мысли, что она снова позволит ему это сделать. Но одно-единственное прикосновение его рук к ее бедру заставило ее тело вспомнить то, что ее сердце и мозг старались забыть. Тепло хлынуло к ее самому интимному месту, пока рука Люка дразнила ее бедро мягкой лаской.

— Скажи мне правду, — шептал он, расстегивая ее сорочку и покрывая поцелуями ее губы, шею, грудь. — Прикажи уйти, если ты этого хочешь.

Он положил ладони ей на грудь, лаская соски большими пальцами. Ноги Шарлотты непроизвольно разошлись, требуя его внимания.

— Я не знаю, что принесет нам будущее, Шарлотта. Но я знаю, сейчас мне не нужен никто, кроме тебя. Только ты, Шарлотта!

Глядя ему в глаза, она внезапно поняла, что Люк говорит ей правду: он не хотел, чтобы она стала его женой, но ведь и она решила, что никогда не выйдет замуж… Люк был нужен ей как мужчина, способный подарить ей море наслаждения, мужчина, который дал ей почувствовать свою привлекательность и женственность.

Ее рука скользнула вниз по его плоскому, мускулистому животу, направляясь к бедрам, сильным и широким, к его мужскому достоинству, напрягшемуся под штанами. Она услышала, как замерло его дыхание, увидела страсть в его глазах, ощутила всю прелесть власти, которую внезапно возымели ее руки над мужским телом.

Еще через мгновение они сплелись в объятии — тело к телу, губы к губам — и она уже умирала от желания почувствовать его внутри себя. Он возбуждал ее чувствительные местечки пальцами, ртом, основанием ладони, заставляя ее стонать от вожделения. Она нащупала его член и обхватила его пальцами.

— Потерпи, дорогая, — прошептал он, горячо дыша ей в ухо. — Ты уверена, что уже готова?

— Да, — ответила она. Желание внутри нее готово было взорваться фонтаном искристых брызг.

Он лег на спину и положил ее на себя. Когда он вошел в нее, неземное удовольствие заставило Шарлотту вскрикнуть. Люк двигался под ней, задавая ритм движениями своих бедер. Глаза его неотрывно смотрели ей в глаза.

— Я хочу, чтобы с каждым разом ты получала все больше удовольствия, — прошептал он.

«Лучше этого уже быть ничего не может», — подумала Шарлотта. Она не могла говорить: наслаждение вытеснило из ее сознания все «благие помыслы».

— Посмотри на меня, — тихо попросил Люк. — Я хочу тебя, — сказал он, держа ее за бедра и двигая вверх и вниз на своем члене. — Только тебя, Шарлотта. И никого больше.

Это стало для нее последней каплей. С возгласом «Я люблю тебя!» она перешла грань, разделяющую реальность и мир грез, погрузившись в море истинного блаженства. Услышав ее стон, он ускорил свой ритм и застонал, закрыв глаза. Он взорвался внутри нее и потянул ее на себя, поглаживая ее спину, влажную и скользкую, своими теплыми руками.

Шарлотте казалось, что они плывут — влажными были их кожа, их волосы, — а затем до нее, наконец, достучалась тревожная мысль. Неужели она все-таки это сказала? Как прекрасно было бы, если бы это было не так! Но в глубине души она была уверена — слова признания предательски сорвались с ее губ…