Дорогами судьбы (СИ)

— Неужели дядя вы так и не осмелились сесть на трон? Ведь что бы править страной, в которой живут оборотни, нужно иметь не менее половины крови клана! — Ивэн возвысил голос, перекрывая шум толпы, — Принесите сюда трон! Пусть все видят, как проходит испытание!

Тарон Одноглазый скрежетнул зубами, его собственные дружинники вместе с оборотнями Валвака направились в большой зал за троном. Еще год, ну два, и все главы кланов оказались бы у него в кулаке! И тогда этот щенок даже не добрался бы до княжьего городка, прирезали бы еще на границе!

Но тут князь Тарон кое-что вспомнил: на крыше, под стрехой дежурил лучник, обычная подстраховка на случай бунтов и драк, но как раз сегодня был черед «стреху караулить» глухого лучника, слух он потерял в детстве, а потому умел читать по губам, но лучше воспринимал короткие приказы, отданные воинскими знаками. Воспряв духом князь просигналил: убей! И сделал легкий указующий жест в сторону щенка стоящего в центре полукруга.

В общем шуме, когда дружинники спорили, старейшины и ведьмы пробирались вперед, а остальные шумно обсуждали действительно ли придется сжигать женский дом со всеми обитателями, щелчок тетивы был не слышен даже чутким ушам оборотней. Хорошая была тетива, шелковая, и лук хорош: из гладкого теплого дерева, украшенный пластинками из полированной кости моржей, стрела скользнула, легко вспарывая нагревшийся воздух и вдруг, обиженно тренькнула, расколовшись.

Гелла стояла, с удивлением глядя на осыпавшуюся стрелу и на свою абсолютно целую ладонь.

— Браво, миледи! — первым ожил лорд Ваентарр и склонившись, поцеловал девушке ладонь, — вы научились использовать вампирское ускорение!

Вокруг зашумели громче, но Гелла неожиданно шагнула к огорченному неудачей князю и пнув обломки стрелы в его сторону сказала:

— Что полагается по законам княжества тому, кто вне поединка покусился на родную кровь?

Князь дрогнул: убийство родича вне поединка почиталось достойным смерти. Но изворотливый ум и тут нашелся:

— Щенок мне не родич, его бабка пришла в дом моего отца с ребенком в чреве!

— Еще лучше, если вы не имеете отношения к правящему клану Серых, то и прав на трон у вас нет, впрочем, думаю, мы это сейчас увидим!

Оборотни и дружинники вернулись из дома ни с чем: кресло не далось, хорошенько настегав их по рукам мелкими молниями, точно крапивой.

— Что ж племянничек, — ехидно произнес Тарон Одноглазый, — ступай, вынеси креслице, да заодно узнаешь, не гуляла ли моя сестрица на сторону.

Ивэнпыхнул от такого оскорбления, но маленькая женская ручка легла на рукав его туники и тут же привела в чувство:

— Не гоже мне входить в чужой дом и выносить из него вещи, как бы татем не назвали, несите сами дядюшка.

Тарон охотно вошел в дом, и минут через двадцать вышел обратно, с натугой волоча резное кресло с алыми подушками. Устало шлепнув кресло на траву, он утер пот и кивнул:

— Приступай, племянничек!

Семь стариков, по числу великих кланов встали сбоку, семь старух, самых известных северных ведьм напротив стариков, теперь по обычаю претендент на трон должен был пройти между ними, доказывая, что он не бесплотный дух, не морок и опустится в кресло. Но едва юный княжич сделал первый шаг, как леди Гелла, лорд Ваентар и герцог Тирос шагнули вперед:

— Остановитесь! — поднял руку дракон, — это кресло закрыто иллюзией! Дамы, обратился он к ведьмам вам помочь, ли справитесь сами?

Старухи вмиг облепили трон, и замахали пучками трав, зашуршали амулетами, застучали рунными камнями, и с трона начала сползать шкура основательно наложенного морока, под ним оказалась обычная короткая скамья.

Возмущенные ведьмы создали светлячок, который полетел к дому, за ведьмами шли старейшины, потом нехотя потащился князь Тарон, а уж за ним следом потянулась вся толпа любопытных и заинтересованных. Ив тоже вошел, но в окружении гостей, свиты и оборотней. Такая предусмотрительность оказалась не лишней, на пути юного оборотня то и дело возникали скамейки, собаки, падающие секиры и мечи, но вот все приблизились к пустому возвышению, и лорд Ваентарр вновь изящно раскланялся перед ведьмами: светлячок завис над совершенно пустым местом, на котором даже пыли не было. Побормотав, старухи затянули хором странный речитатив, и морок снова пополз, открывая родовой престол во всем великолепии.

— Обман, морок! — шептались в толпе.

Но старухи не остановились, речитатив набрал силу, светлячок воспарил, и вдруг рухнул куда-то в толпу домочадцев, толпа отхлынула, открывая стоящего в растерянности темноволосого мальчишку лет двенадцати, светлячок покоился на его руках, потрескивая, но не обжигая:

— Это ты престол зачаровал? — строго спросила парня одна из старух.

— Я, — смущенно ответил отрок, — князь попросил, сказал, что настоящий тащить тяжело будет.

Старуха поманила мальчишку костлявым пальцем:

— Иди сюда не бойся, хорошо зачаровал. А мамка твоя жива?

— Нет, — большие карие глаза мальчика затуманила слеза, — когда отец в море утонул, она зимой померла.

Старуха ласково погладила мальчишку по голове и обратилась к Тарону: