Дорогами судьбы (СИ)

— Садись на трон, князюшка, таскать без надобности.

И кивнув товаркам, встала сбоку, как велел обычай. Тарон проклиная старую ведьму и болтливого пацана, приблизился к трону, он уже пытался сесть на трон: в первый раз по самонадеянности, когда Вольдемар и его семья изошли кровавой рвотой. Тогда престол лишь стегнул по седалищу крапивным ожогом, и Тарон неделю ел стоя. Второй раз он сел на трон после того, как заезжий маг пообещал за огромные деньги снять волшбу с кресла, и получив разряд молний неделю провалялся в беспамятстве, третий раз грозил ему смертью на месте, но умирать ему не хотелось! А как же с трудом скопленная казна? Схрон Вольдемара так и не нашли, а оборотни не особо хотели делиться деньгами с непонятным родственником правящего клана. А как же многочисленные жены и наложницы, красивая одежда и вкусная, не приправленная морем еда?

Повернувшись к толпе, Тарон заговорил:

— Я готов отречься от престола княжьего в пользу моего племянника, буде он возьмет в жены моих дочерей, и пообещает не гнать меня из княжьего дома!

Миаленн пыхнула гневом и обнажила клыки, а Гелла ко всеобщему удивлению рассмеялась и поднялась на возвышение:

— Тарон! Ты и впрямь считаешь княжича юнцом, не видавшим ничего кроме дворца королевства людей? Либо прими его вызов, либо сядь на трон, и докажи, что ты мужчина, но не пытайся перехитрить, как лукавая баба! — презрительно фыркнув Гелла спрыгнула с возвышения и остановилась уперев руки в бока.

И Тарон выбрал: шагнув вперед, потянул из ножен тяжелый меч.

На боку у Ивэна тоже висел меч, длинный, тяжелый, вечерами лорд Ваентарр гонял князя в свете костра, но парень едва успел освоится с быстро выросшим телом, да и массы положенной для такого роста не хватало.

Меч Тарона Одноглазого уступал в длине, но был существенно острее, и не смотря на изрядное брюшко, воинская стать в его движениях еще чувствовалась.

Первые выпады оба противника нанесли резко и быстро: Тарон спешил покончить с шустрым щенком, а Ивэн устал стоять неподвижно, и тоже не желал затягивать поединок. Ущерба удары и выпады не нанесли, и противники отскочили, приглядываясь друг к другу. Ивэн к удивлению князя не использовал большую длину своего меча в широких замахах, на которых он готов был племянника подловить, а ухитрялся держать дядю на расстоянии и успешно атаковать короткими рубящими ударами. Походив по образовавшейся площадке Ивэн уже прикинул, как отсечь князя от толпы и зажав в углу заставить сдаться, как Тарон показал, что не зря столько лет правил оборотнями не являясь оборотнем даже на половину: сорвав с шеи амулет он раздавил его в крепкой ладони и рухнул в сизое облачко портала! Все вокруг загомонили, но Гелла вновь вскочившая на тронное возвышение крикнула:

— Тарон Одноглазый сбежал от поединка! По закону он теперь изгнанник, и ни один дом не примет его! Пусть княжич Ивэн Серый подтвердит свое право на престол в присутствии старейшин и ведьм, и сам решит как наказать сбежавшего!

Многие одобрительно зашумели, и старейшины третий раз со вздохами выстроились сбоку от трона. В торжественной тишине Ивэн подошел к трону и сел на него. Посидев полминуты, объявил:

— Я доказал свое право на трон предков, и теперь готов выслушать жалобы и рассудить тяжбы!

Вперед протолкался растерянный полукровка в богатой одежде:

— Князь! Князь сбежал, забрав всю казну!

— Кто ты? — спокойно спросил Ивэн движением руки утихомиривая встревоженный ропот.

— Казначей. Две недели назад князь на сундук амулет прицепил, я сегодня жалование для дружинников пришел отсчитать, а сундук на моих глазах пропал!

Калабриан слушал все это с изумлением: в королевстве людей портальная магия считалась верхом искусства, тайной доступной лишь высшим, а тут судя по всему такие амулеты не были редкостью.

Ивэн встал и объявил:

— Жалованье дружина получит, по тому списку, который есть у казначея, а в дальнейшем служить будут только те, кто принесет мне магическую клятву служить верно, и не обнажать оружия против меня и моих близких! То же ждет слуг и женщин живущих в княжьем доме насильно, все могут вернуться к своим мужьям, но те кто пожелает остаться принесут клятву. Жену и дочерей сбежавшего не обижать, отвезти их к старому пасечнику Мафею, и дать с собой припасов и теплых вещей, как вдове с детьми. Замуж им выходить не возбраняется, ибо сбежавший с поединка объявлен мертвым во всех землях княжества!

Дружинники и слуги, услышав, что жалованье будет, повеселели, а Миаленн жарко зашептала в ухо супругу:

— Ив, ты уверен, что нам хватит золота?

— Уверен, схрон отца не нашли, а там достаточно золота, что бы содержать дружину года три.