Дорогами войны, 1941–1945

– Черт с вами! Скажи, чтобы назад возвратились все, – обратился он к командиру разведгруппы. – Я вам приволоку одного фрица даром. Мне ребят жалко – погибнут ни за что. Сегодня к утру возьмем мы – последний раз говорю.

Начальник разведгруппы молчал, что-то усиленно обдумывал. В этот момент раздался звук зуммера, и он взял трубку.

– Операцию отставить! – прозвучали в трубке отчетливо спокойные и твердые слова. – Всем немедленно возвратиться назад!

Разговор, как и прежде, шел открытым текстом. Мы все облегченно вздохнули. Как будто многопудовая ноша свалилась и с плеч начальника разведгруппы. Он расслабился, успел только вздохнуть и тут же засуетился на своем месте.

– Если там раньше передали на огневую повторить десять снарядов, второй приказ может не успеть на орудия. Надо как-то срочно сообщить ребятам об отбое. Пошлите своего человека! – стал он упрашивать командира роты. – Мне могут снова позвонить.

– Мои люди не знают, где ваши расположились. Беги сам, пока не начали огонь. А позвонит твой начальник, мы ответим.

– Я не был там, не найду их, – с болью в голосе проговорил он.

– Да беги ты, еще успеешь догнать командира взвода. Он ушел вот в этом направлении, – показал рукой Алексей.

Командир разведки выскочил из шалаша. Алексей посмотрел ему вслед и покачал головой. Я с недоумением смотрел на них. К нам тут же ввалился солдат, который в сторонке с ручным пулеметом наблюдал за ходом операции на случай драматического развития событий при захвате языка.

– Что тут решили?

– Крой к разведчикам со всех ног. Передай: «Отбой». Заверни старшего лейтенанта назад, – распорядился командир роты.

Командир разведгруппы залез в шалаш, поблагодарил за помощь и молча стал собирать свои вещи, свертывать плащ-палатку.

Алексей давал ему напутственный совет:

– Больше с такой артелью появляться ко мне не советую. Сам убедился. А мое предложение остается в силе. Только учти, у меня теперь фрицы поднялись в цене. Я не знал, почем этот товар, за которым вы ходите с пушкой. Будут мне попадаться – буду связывать и складывать с кляпом во рту, вон там, в воронке, и выдерживать по неделе. Когда потребуется, присылай своего человека. Желаю удачи в другом месте.

Я просто пожелал ему успехов.

Начальник разведгруппы был, видимо, так расстроен неудачей, что ничего не ответил, и только отойдя уже от нас, обернулся и нехотя процедил сквозь зубы.

– Пока! Учтем!

Все разведчики к своему сборному пункту прошли разрозненно, где-то в стороне от нашего шалаша.

– Мы с ним еще встретимся, – усмехнулся Алексей, провожая взглядом фигуру начальника разведгруппы. – Ему некуда деваться. Здесь в соседних дивизиях нет мест, где стояли бы в такой близости к фрицам, как мы.

Вскоре немцы, после необычного обстрела, очевидно, заволновались: всю ночь строчили из пулеметов и стали чаще освещать ракетами местность. Мы до самого утра не сомкнули глаз. Алексей обходил своих солдат, а я, уже вполне освоившись с обстановкой, выползал вперед, до самых воронок и, используя активность противника, засекал по трассам и вспышкам источники огня, ползал вокруг шалаша, осматривая каждую кочку и ямку, которые могли пригодиться в качестве укрытия при корректировке артогня.

С утра мы по очереди отсыпались, а когда бодрствовали, то изредка поглядывали из-за шалаша в сторону противника. Всю вторую половину дня мы опять сидели снаружи, у входа в шалаш, прислонившись спиной к стенке, обхватив руками колени и положив на них свои подбородки. Было по-прежнему тихо, лишь изредка где-нибудь раздавался винтовочный выстрел. Время тянулось мучительно медленно.

В моих разбитых позвонках творилось что-то неведомое, я ерзал на своем месте, приподнимал корпус тела, опираясь на руки, – ослаблял нагрузку на позвоночник, потом вытянул ноги.

– Подбери ноги, – тихо проговорил Алексей, – на банке сегодня дырку обнаружил.

Он кивнул на одну из консервных банок, надетую на колышек, которые служили индикаторами направления огня противника.

– Неужели могут видеть? – удивился я. – Посмотри, как идет линия: угол шалаша – носок сапога. Что они, совсем сбоку нашего шалаша пулемет поставили, под носом у наших солдат?

– Раз дырка появилась, значит, в полосе огня. Ночью проверим.

Я поджал ноги и положил на колени подбородок.

Мы смотрели, как уходило за горизонт солнце и багровое пламя прорезало облака. Эта необыкновенная картина природы поглотила наше внимание. Она наводила на размышления, порождала воспоминания, умиротворяла чем-то наши души, заполненные лишь отсветами пожаров и вспышками оружейных зарниц, – ведь это были краски самой природы, которая властно заявляла о себе и здесь, где все окружающее пространство, наполненное обманчивой тишиной, таило вокруг нас смерть.

– Давай понаблюдаем этот необыкновенный закат, – подал голос Алексей. – Ничего подобного не приходилось видеть. Смотри, как лучи прорезают тяжелые тучи.