Дороги Аннуина

Толстая, дородная кухарка стояла посреди кухни, разглядывая висящие в углу кабаньи туши. Минуту назад она отвесила звонкую оплеуху какому — то поваренку, который уронил большую миску с травами, зазевавшись на огромную кабанью голову с загнутыми вверх клыками. Стараясь держать спину ровно, Сага тихо фыркнула, глядя на поваренка, который явно не огорчился затрещиной и продолжал разглядывать кабана.

Покои княгини Рианнон находились в отдельном каменном здании. О том, кем является женщина, встретившаяся ей, Сага узнала от говорливых рыжих девчонок, которые расправились с её грязной одеждой и не менее грязными волосами. Пока они таскали ведра с холодной и горячей водой, трещали без умолку, а Сага только и успевала, что запоминать всё то, что её удавалось разобрать в быстрой болтовне служанок.

Деревянные двери покоев, украшенные массивными металлическими петлями, открывались легко, без шума и скрипа. Сага осторожно прошла в небольшой проход между створками, усердно наблюдая за тем, чтобы вино не плескалось в кубке. Она уже узнала, что в покои княгини никто не имел права входить без её воли. Это касалось всех, кроме князя. Но и тот никогда не посещал жену, предварительно не предупредив её о своем желании повидаться.

Рианнон сидела на высоком стуле возле небольшого стола. Ножки мебели были выточены в виде виноградной лозы. Сага тихо прошла к столу, впрочем, бесшумно передвигаться было легко и без особых усилий — на полу покоя лежали ковры и шкуры.

— Благодарю, — Рианнон взяла кубок с подноса, игнорируя лежащие рядом фрукты — красные яблоки и спелые сливы. Сага уже успела заметить, что княгиня никогда не оставляла без благодарности или доброго слова тех, кто служил ей. Она казалась слишком нежной и прекрасной для того, чтобы быть женой грубого и приземленного Пуйла.

Сейчас Сага стояла поодаль стола и исподтишка наблюдала за княгиней. Все — таки было сложно понять — как такая добрая и утонченная женщина смогла простить мужа, который заставил её семь лет сидеть возле входа в замок и в холод, и в дождь. Этот вопрос мучил Сагу своей несправедливостью и нелогичностью, и она наблюдала за высокой красавицей, стараясь найти объяснение.

— Я поручу тебе одно дело, которое может выполнить тот, кто умеет держать язык за зубами, — Рианнон поставила кубок обратно на поднос и поднялась, — Я хочу, чтобы ты отнесла приличной еды мудрому Огме.

Сага превратилась в сплошное внимание. Удача, как большая лиса, прошла мимо и махнула пушистым хвостом, предлагая девочке возможность увидеть старого бога. Очевидно сочтя молчание Саги за ответ, Рианнон улыбнулась ей и вышла из покоя.

В Нижнем Мире не было границы между днем и ночью, и всё изменение состояло лишь в слабых сумерках, слегка касающихся Мира. Они заменяли ночь, тогда как ровный неяркий свет был здесь вместо дня. Судя по тому, что жители Каэр Веддвида начинали собираться в дома, и их голоса звучали громко и возбужденно, наступал вечер. Время пира и утех.

Сага куталась в накидку, данную ей Огмой, стараясь не попадаться никому на глаза. Одной рукой прижимая узел с едой к груди, она торопливо шагала вниз от замка. Расшитый лепестками клевера подол платья быстро заляпала грязь, и если сперва она пыталась придерживать его свободной рукой, то сейчас бросила попытки спасти ткань.

На пути к темнице ей не встретились солдаты, чему Сага была очень рада. Несмотря на то, что по одежде девочки окружающие должны были понять, что перед ними обитатель княжеского дома, для пьяных и чересчур активных горожан и солдат это было никудышним предупреждением.

Возле ворот в темницы сидел на округлом камне солдат. Судя по красному лицу, он успел прихватить с собой вино и проводил время в карауле довольно таки не скучно.

— Чего тебе, девочка? — Лениво покосился солдат на Сагу, нерешительно остановившуюся перед входом.

— Княгиня прислала еды для Огмы, — заявила Сага.

— Госпожа слишком добра к старику, — недовольно проворчал солдат. Очевидно, он считал, что Рианнон стоит быть добрее не к выжившему из ума старику, а к верным князю солдатам. — Проходи, не стой столбом.

Каменная лестница уходила вниз, и Сага поежилась от сочащейся из стен сырости. Кое — где на камнях виднелся ржаво — серый мох, а в воздухе стоял терпкий запах плесени. Камеры были расположены вдоль узкого коридора, их темные провалы выглядели черными ямами без дна и стен.

— Что ты делаешь здесь? — Услышав голос Огмы, Сага метнулась вперед. Старый бог сидел на низкой деревянной скамье возле решетки, отгораживающей узника от коридора, — глупая девчонка, я же сказал тебе уходить из Каэр Веддвида!

Сага чувствовала себя так, словно наконец — то встретила родного человека. Посреди чужого мира седой бог был пока единственным, кто казался дружелюбным к ней. Поэтому она пропустила его ворчание мимо ушей и развернула свою поклажу.

— Я принесла тебе поесть, — сообщила Сага, просовывая сквозь прутья хлеб, мясо и красные яблоки.

— Как ты прошла мимо стражников? — Огма выглядел озабоченным, и даже аппетитно пахнущая еда не привлекала к себе должного внимания узника.