Дороги Аннуина

В зале воцарилась тишина. Рианнон позволила себе чуть улыбнуться и слегка наклонить голову, приветствуя Пуйла. Парчовое платье с золотом переливалось на свету шитьем — золотые птицы и вьющиеся травы скользили по ткани, оплетали рукава и кружили по воротнику. Мягкий бархатный плащ спускался с плеч княги и расстилался на каменном полу. Зеленое и серое составляло яркий контраст, будто посреди залы пробилась молодая трава.

Пуйл протянул Рианнон руку, предлагая опереться. Сага внезапно заметила, что сейчас, при виде княгини он снова изменился. Что — то более сильное появилось в его осанке, походке, будто Пуйл хотел выглядеть ещё выше, чем был. Моложавое лицо внезапно лишилось своего постоянного скучающего выражения, словно один вид Рианнон пробудил в князе трезвого и всё еще красивого мужчину. Провожая Рианнон к её высокому резному креслу, Пуйл не сводил с жены взгляда, ловя каждое изменение в её чертах.

Княгиня расправила полы платья, сверкнувшего на свету серебром, и протянула руку к предусмотрительно протянутому ей Пуйлом кубку. Сага видела, что сейчас она не ведет себя так презрительно, как обычно, когда упоминала о веселых вечерах своего мужа. Напротив, казалось, будто она рада видеть Пуйла и ей приятно вино, и приятен вид сотни пирующих людей в зале.

Сага пристроилась позади княгини и прислонилась к высокой каменной ленте, ограждающей древний дуб. Сквозь плотную ткань платья она ощущала, как прохлада камня проникает под кожу. В отбрасываемой дубом тени Сага чувствовала себя более безопасно, чем на открытом пространстве, прямо на виду у всех обитателей Каэр Веддвида. Она могла наконец — то спокойно осмотреться вокруг, пользуясь удобством своего положения.

Ощущение пристального взгляда, знакомое ей по первому визиту в замок, внезапно вернулось, заставляя испытывать почти что зуд. Притворившись, будто разглаживает складки платья, Сага повернула голову. Прямо позади нее в тени дерева стоял тот самый охотник, который по приказу Пуйла схватил старого Огму. Черты его лица ясно обрисовывались и в то же время словно стирались — посмотреть, отвернуться и даже не вспомнить, словно никогда и не видела. Сага подавила противную дрожь в коленях. Охотник смотрел прямо на неё, буравя тяжелым взглядом.

Если он хочет припугнуть её, то удачи ему — как бы Саге не было не по себе, ради получения ключей от тюрьмы, она будет храброй.

Сага отвернулась, игнорируя неприятное ощущение, будто ей в спину впились два шипа. Пир тем временем набирал обороты. Голоса становились громче, взрывы смеха и крика медленно, но верно приближались к княжескому столу, но гасли на некотором расстоянии. Присутствие княгини смягчало грубоватое веселье Каэр Веддвида. Тем временем Рианнон, вежливо склонив голову к Пуйлу, слушала его. Сага видела, как его кудрявые волосы почти смешиваются с её ровными прядями. Казалось, что княгиня напрочь позабыла о том, что говорила Саге.

Подавляя зевок, Сага уже смирилась с тем, что ничего не произойдет. Листья дуба шелестели, и от этого невнятного бормотания на Сагу накатывала дрема. Она беспокойно спала этой ночью, как впрочем — и все остальные, помня слова грифона о сонных тропах и боясь снова увидеть далекого Эдуарда. Теперь усталость давала о себе знать, слипая веки.

Попытавшись устроиться поудобнее, Сага облокотилась на камни, и тут ей показалось, что ствол будто пришёл в движение. Дремоту как рукой сняло. Сага во все глаза уставилась на ствол, чья кора внезапно стала пропитываться красноватыми нитями — словно по тонким сосудам вверх устремилась кровь. Она поднималась всё выше и выше, пропитывая собой каждый клочок ствола, каждый сучок и веточку. Дерево превращалось в подобие своего кровавого родственника из сада Рианнон. Листья дуба не шевелились, как сперва подумала Сага, бормотание и шелест исходили из самого дерева, словно оно ожило и заговорило.

Пару дней назад это привело бы Сагу в неописуемый ужас, но сейчас она заставила себя отвернуться, ощущая страх и предвкушение одновременно. Значит, Рианнон всё же собирается освободить Огму. Помня, что позади неё стоит охотник князя, Сага осталась стоять на месте. Ему ни к чему видеть происходящее, чтобы оповестить об этом хозяина.

Шумное веселье внезапно прервал громовой удар. Пока пирующие ошалело оглядывались в поисках источника звука, Рианнон осторожно отставила в сторону чашу, словно не желала случайно испачкать свой наряд. Князь вскочил со своего места, опуская ладонь на рукоять меча и готовясь отражать любое нападение. Очевидно, что вечный разгул не убил в нём дух воина.