Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Позже, когда Наполеон отправился в пожизненную ссылку на Святую Елену, а в Париже воцарились Бурбоны, кое-что им вернули решением Венского конгресса, но сущую мелочь в сравнении с канувшим: острова в Вест-Индии (не все) и Индийском океане, клочок земли в устье африканской реки Сенегал. Гвиану тоже вернули, но лишь потому, что о ее подземных богатствах (в частности, о залежах золота) никто тогда не знал, и Кайенна, столица колонии, использовалась в основном как место для ссылки каторжников.

В общем, Луи-Филиппу предстояло практически заново строить колониальную империю. Он надежды буржуазии оправдал: и начал, и продолжил, и углубил…

Уже в 1830 году стартовала и успешно развивалась колониальная экспансия в Алжир. Позже колония в Сенегале была использована как плацдарм для захвата близлежащих африканских земель: Габона и Берега Слоновой Кости (ныне Кот-д'Ивуар). Заодно французы в правление Луи-Филиппа прибрали к рукам ряд бесхозных островов в трех океанах, в том числе Амстердамские острова, где предстоит побывать «Дункану».

Но свободных островов и прибрежных территорий, неплохо изученных, оставалось все меньше. На повестку дня стала экспансия в глубинные районы Африки и Азии, во многом остававшиеся для европейцев Terra incognita.

Изучение неведомых земель стало делом государственным и стратегическим, а Парижское географическое общество угодило под плотную опеку властей. В том же 1830 году его президентом стал морской министр Антуан д’Аргу, и обеспечил щедрое государственное финансирование. Причем награды (золотые медали общества и прилагавшиеся к ним денежные премии) теперь назначались не просто за исследование неизвестных земель, но конкретно тех, на которые положила глаз Франция.

Изменился состав исследователей. Раньше изучением дальних стран занимались либо энтузиасты, сумевшие как-то раздобыть деньжат для своих путешествий, либо священники-миссионеры, либо торговцы-авантюристы, рискующие головой ради слоновой кости, золотого песка и т.д. Причем две последние категории больше заботились о своих непосредственных задачах, сообщаемые ими сведения были неполными, обрывочными.

После 1830 года среди французских географов появляется все больше армейских и флотских офицеров. Это были люди, специально обученные картографировать местность и собирать все те сведения, что интересовали генералов, планирующих колониальные походы, — разведчики, называя вещи своими именами. Или шпионы, можно назвать их и так.

Когда во Франции установился режим Второй империи, милитаризация французской географии лишь усилилась. ПГО все больше и больше становилось подразделением Генерального штаба, его разведывательного отдела.

Илл.6. Заседание Парижского географического общества. Может показаться, что французские географы сплошь люди мирные и гражданские, но это не так.

Если рассматривать рисунки и фотографии заседаний ПГО, людей в военной форме там не видно. Но это ничего не значит, такой уж дресс-код был в особняке на бульваре Сен-Жермен, где располагалась штаб-квартира общества. Если приглядеться к французским географам в индивидуальном порядке, картина совсем иная: в глазах рябит от мундиров, эполетов, шпаг.

Илл.7. Французские путешественники и исследователи. Слева направо: Дудар де Лагре, Франсис Гарнье, Жан Тийо.

Присмотримся к бравым французским офицерам, изображенным на илл. 7.

Эрнест Дудар де Лагре (слева). Исследователь Индокитая, причем не только разведчик, но и успешный дипломат: вел переговоры с камбоджийским королем о принятии протектората Франции. Камбоджа приняла протекторат в 1864 году, а сам де Лагре погиб четыре года спустя, исследуя течение Меконга.

Мари Жозеф Франсис Гарнье (в центре), помощник де Лагре, продолживший и завершивший его дело. По результатам исследований был составлен план кампании, и Гарнье руководил в ней отрядом, захватившим Ханой. Позже взял еще несколько крепостей, но в 1873 году погиб в бою с китайскими бандитами (в те годы север современного Вьетнама контролировали выбитые из Китая остатки повстанцев-тайпинов, промышлявшие контрабандой и откровенным бандитизмом). Было Гарнье всего 34 года.

Жан Огюст Мари Тийо (справа) исследовал Центральную Африку, Сахару, среднее течение р. Нигер. В своих странствиях остался жив и завершил карьеру в звании бригадного генерала. А Нигер стал со временем французской колонией.

Еще один французский офицер, Камиль-Антуан Кальер, получил золотую медаль Парижского географического общества за исследование Ближнего Востока: Ливана, Сирии, района Мертвого моря. Этот географ поднялся по армейской лестнице еще выше, стал дивизионным генералом. И, разумеется, в 1860 году состоялось французское военное вторжение в Сирию, а позже, уже в двадцатом веке, и Сирия, и Ливан стали подмандатными территориями Франции (существовала такая поздняя форма колонизации, когда экспансия производилась с благословения Лиги Наций).

Но самую блестящую военную карьеру сделал французский географ, о котором стоит рассказать чуть подробнее.

* * *