Остров без Сокровищ

Виктор Точинов Остров без Сокровищ (роман-расследование)

Предисловие Код Стивенсона

Читать в зрелом возрасте книги, любимые в детстве и юности, — занятие неблагодарное. Можно весьма и весьма разочароваться: тот же текст, те же иллюстрации и обложка та же, разве что бумага чуть-чуть пожелтела… И всё не так. Исчезло чудо, превращавшее бумагу и типографскую краску в манящий увлекательный мир, заставлявшее торопливо перелистывать страницу за страницей…

Оно, чудо, ещё здесь. Но уже не для нас. Древний грек по имени Гераклит изрёк: в одну реку дважды не войти, — и в течение тысячелетий фразу толкуют в том смысле, что меняются реки… А реки те же — те же берега, та же вода (Гераклиту простительно, он ничего не знал о круговороте воды в природе).

Реки те же. Меняются люди. И книги те же — все перемены произошли с читателем. А если он, бедолага, в ходе перемен умудрился и сам стать писателем, — вообще беда. Намётанным писательским взглядом ещё легче увидеть в любимой книжке, представлявшейся в детстве шедевром, много нового и неприятного: стиль тяжеловесный; сюжет толком не проработан и зияют в нём логические провалы с каньон Рио-Гранде размером; экспозиция безбожно затянута, а финал небрежно скомкан; персонажи постоянно выпадают из образов — произносят слова и совершают поступки, которые ну никак не могут произнести и совершить; и рояли, рояли, рояли по кустам — больше, чем на рояльной фабрике.

И разочарованный писатель, повертев книгу в руках, возвращает её на полку. Незачем, дескать, приобщать сына к чтению при помощи столь дурно написанного опуса. Зря… Когда возникает чудо, мелкие недостатки (и даже не совсем мелкие) нисколько не заметны.

Но есть книги другие, их значительно меньше.

Они увлекали в детстве — лихим сюжетом, захватывающими приключениями, мужеством и благородством героев. Задумываться при чтении не приходилось — быстрей, быстрей, страница за страницей… Кто победит? Чем всё закончится?

А в зрелом возрасте при внимательном чтении те же книги вызывают уйму вопросов. Что хотел сказать автор этим эпизодом, вроде бы совсем не нужным в повествовании? А вот этот намёк зачем торчит из текста, ни на что по видимости не указывая? А вот эта логическая нестыковка, явно неслучайная, — какой смысл вкладывал в неё автор? Ружьё зачем висит на стене, в конце концов, — автор о нём помнит, несколько раз поминает о нём словно бы невзначай, — так отчего оно так и не выстрелило?

Вопросов много, и если заняться тщательным и вдумчивым поиском ответов — они, ответы, постепенно складываются в законченную картину, логичную и непротиворечивую. Вскрывается второй слой романа, предназначенный для немногочисленной категории читателей, привыкших не просто следить за перипетиями сюжета, но и глубоко задумываться над прочитанным…

Одна из таких книг — «Остров Сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. Незамысловатая приключенческая история для юношества, за которой скрыт второй смысловой слой. Стивенсон даже не зарывает его чересчур глубоко, использовав излюбленную классиками приключенческого жанра форму подачи материала под условным названием «Рукопись, найденная в бутылке». Историю нам рассказывает не Стивенсон — сын трактирщика Джим Хокинс, ставший юнгой на корабле, а затем весьма удачливым кладоискателем.

Автор, естественно, знает всё, изнанку любого события, на то он и творец своего мира, своей вселенной. Но авторская речь не звучит — рассказ ведёт другой человек, способный ошибиться в оценке событий, не понять происходящее, позабыть какой-то факт или разговор… Умолчать о чём-либо в своих интересах, а то и попросту соврать, — тот, кто никогда и ни по какому поводу не врал, пусть первым бросит в Джима Хокинса камень.

Однако в воле автора указать нам, внимательным и вдумчивым читателям, где Джим Хокинс отступает от истины в своём мемуаре, преднамеренно либо нет. Такие указания рассыпаны по тексту романа очень щедро, равно как и недвусмысленные намёки на действительно происходившие события. Истинную картину восстановить вполне возможно.

Но второй, глубинный слой имеет не только сюжетная канва романа, не только приключения героев. Сами герои — и антигерои — тоже ох как не просты… Хотя и здесь на первый взгляд всё ясно и понятно: вот благородные джентльмены, вот противостоящие им гнусные злодеи, и чьё здесь дело правое, ясно любому пятикласснику, торопливо перелистывающему страницы «Острова Сокровищ», торопливо глотающему главы, нашпигованные приключениями…

Но, если перечитать книгу неторопливо и вдумчиво, становится ясно: каждый персонаж здесь не так уж прост и почти у каждого имеется двойное дно.

* * *

Тема двойной сущности любого человека — одна из центральных в произведениях Стивенсона. Раскрывается она в каждой книге по-разному.

Квинтэссенция рассуждений мэтра на эту тему — «Необычайная история доктора Джекила и мистера Хайда» — там рассматривается не только психологический дуализм личности, но и полное физическое раздвоение.