Дороги богов и демонов

— Похож… — Отшельник не спешил радоваться. — Но почему так тихо там? Нас должны уже заметить… И этот фон. Активность все выше, чем ближе мы к кораблю. Флага я не могу рассмотреть, как ни напрягаюсь.

Теперь Илья ощутил мороз на коже. Противные мураши сбежали по позвоночнику. Если это действительно Земля… И молчащий авианосец… И радиация…

Да что там могло произойти? Глобальная война? Кажется, все было тихо с тех пор, как поистине чудесным образом уладился общемировой конфликт несколько лет назад. И отступила совместными усилиями ученых и природы экологическая катастрофа.

Ветер напомнил о себе резким, неожиданным соленым порывом.

На топе мачты безжизненного корабля развернулось и затрепетало звездно-полосатое полотнище.

10

Илья охнул и получил жесткий тычок локтя Отшельника.

Полосы на флаге были белого и зеленого цветов. Звезды в прямоугольном синем поле тоже оказались не белыми, а какого-то другого цвета.

— Ах, сюда бы микролебедку! — Отшельник недовольно хмурился, озирая высокий шаровый, а кое-где ободранный до коричневой грунтовки борт гиганта. Они подгребли маленькими металлическими веслами под самую ватерлинию. Илья заопасался, не опрокинет ли их плотик волной. Отшельник, подымаясь на ноги, крякнул, зачем-то скинул ботинки и носки, прицепил их к поясу. Протянул руки и уперся в покоробленную краску.

Раз, два! Он пополз по серой стене, как муха по стеклу, едва касаясь металла. Вверх, по нависающему борту. С полетной палубы помахал другу рукой, скрылся с глаз.

По спущенному канату, привязав плот, Илья поднялся на палубу, присоединил к пистолету кобуру. Отшельник оружия не достал, только сжал и разжал пустые кулаки, и они окутались легким голубоватым сиянием с прожилками искр. Илья отвернулся, недоумевая, пока тот надевал ботинки. Окинул взглядом палубу.

Ни одного самолета — видимо, все внизу, в ангарах. Закопченная выхлопами желто-красная разметка стартовых и белая — финишных полос. Катапульты, тросы аэрофинишеров, линзы и прожектора навигационных систем. Все это хозяйство, знакомое Илье по съемкам и фотографиям, он рассматривал бегло. Подошел и поворошил странную серо-зеленую груду. Оттуда со стуком выкатился синий, украшенный оранжевыми катафотами защитный шлем. Илья поднял его и повертел в руках, уже все понимая.

— Да, — спокойно подтвердил друг. — Я уже знаю. Здесь нет ничего живого.

— Бедный грешный мир…

— Бедный мир. Мы едва не кончили так же. Но все же не убирай пистолет.

Они прошли мимо зенитных установок, задравших бесполезные вороненые стволы. Мимо пусковых контейнеров ракет, похожих на связки гробов. Под решетчатыми чашами антенн. Отшельник скривился, когда у красного тягача на огромных дутых колесах заметил серую кучку одежды и забавную лимонную кепочку наверху. Илья закашлялся.

Оба остановились только у порога небольшой рубки на третьем этаже островной надстройки. Среди множества пультов и экранов, в свете наклоненных наружу панорамных окон, возле мягкого кресла лежала черно-серебристая униформа. Отшельник вполне уверенно прошел внутрь, осторожно убрал одежду и сел сам.

— Ты представляешь, что тут к чему? — Илья глядел на карту планеты. Совершенно незнакомые очертания материков и океанов. Булавка с желтой головкой, воткнутая почти в центре большого синего пятна.

— Корабль создавали гуманоиды, такие, как мы. К тому же у меня чутье на электронные системы. — Он поцокал клавишами, пара экранов осветилась, потом еще два. Перед глазами поплыли панорамы полутемных помещений. Отшельник вытянул и скрестил длинные ноги в истертых, потных джинсах.

— Ни одного винтокрылого аппарата. Только самолеты. Здесь «вертушек» не изобрели. Вот этот экран показывает наше расположение в местных координатах. Здесь информация о наземных базах и аэродромах… в общем, у меня есть идея.

— Прыгнуть мы не можем?

— Сквозь миры, да чтобы ухнуть в океан? У нас все равно нет сил на это. У меня в голове все плывет, ты чуть не надорвал организм. До сих пор нам везло, но ведь можем вылететь в метановую атмосферу, и каюк. А оставаться на авианосце явно небезопасно. Нас могут просто потопить, могут высадиться те, кто не оставил тут никого. Или хозяева — хрен редьки не слаще.

— Тогда давай идею…

— Ты летчиком стать в детстве не мечтал?