Дороги богов и демонов

— Не знаю. — Отшельник хотел потереть бровь. Но подушечки пальцев стукнули в шлем. — Могут остаться автоматы… люди. Но это еще хуже. Война на уничтожение, всех против всех.

— Ни на одном канале — ничего.

— Я это проверил еще на авианосце, там радио помощнее.

— Ты все успеваешь, магистр. Аж противно.

— Это комплимент или оскорбление?

Небо вокруг чуть окрасилось красноватым оттенком, неразличимым обычным глазом. Отшельник заметил. Его глаза давно не были человеческими. Он подумал, что для Ильи неплохо бы было подремать — мальчик умаялся за день, но не успел этого сказать.

Пронзительно запищал сигнал тревоги, на маленьком экране справа появились координаты цели. Двух целей. Трех. На секунду Отшельник снова ощутил себя в кабине Су-37 во время своего первого учебного боя, но здесь ручки и кнопки были незнакомы. Две цели из трех приближались быстрее. Но теперь в руках пилота жила боевая машина, способная маневрировать в трех измерениях.

— Если собьют, дергай оранжевый рычаг слева. Включай предчувствие, не проворонь попадание.

— Если смогу, сэнсэй, я не…

— Хочешь жить, сможешь, курсант. Не мешай.

Самолет камнем свалился вниз, отстреливая вверх от киля несколько ловушек. Они красиво рассыпались в вечереющем небе, но не напрасно: одна из ракет взорвалась, развеявшись лохмотьями металла, вторая истратила топливо, уйдя в сторону. Отшельник вывернул самолет в почти невероятную позицию, носом в сторону неизвестного врага. Две его ракеты сорвались с пилонов и спустя пару секунд разом нашли цель. Разделяющиеся головные части стерли ее с экрана радара в три четверти секунды.

Отшельник выдохнул сквозь зубы и с усилием замедлил реакцию, превращаясь в обычного опытного летчика. Илья тихо застонал, ощупывая брюшную стенку. Его дико мутило.

12

Зеленая полоска там, где небо сходилось с морем, все расширялась. Светло-голубой и серо-зеленый — только эти два цвета они видели последние несколько часов, пока летели следом за солнцем. Приборы указывали, — до ближайшей прибрежной авиабазы оставалось несколько сот земных километров и половина земного часа полета.

В золотом рассеянном сиянии заходящего светила самолет зашел на посадку, с ревом пронесся по полосе, пережигая колесную резину.

Отшельник произвел посадку безукоризненно, без помощи наземного радара. Не было не только показаний радара: по всему диапазону царила тишина, и никто не показался у ангаров, когда приблудный истребитель, гася инерцию, выстрелил за хвост красные тормозные парашюты и остановился на сложном белом иероглифе, обозначавшем конец полосы.

Выбираться из самолета было неудобно. Сорвав шлем и спрыгнув на нечистый бетон, Илья вдохнул воздух и со смаком потянулся всеми жилочками молодого тела.

Неприятное, хотя и ожидаемое впечатление на обоих произвели умершие самолеты не стоянках и брошенные аэродромные машины. К тайному облегчению Ильи, здесь не было знакомых сиротливых кучек одежды, Отшельник клялся, что не чует присутствия отравляющих, болезнетворных или радиоактивных веществ. В отключенном холодильнике столовой возле бараков персонала они нашли запасы консервов: что-то похожее на овсянку с мясом и морепродукты. Вполне съедобно. Но главное — по трубам текла чистая вода. Пусть холодная — Илье в детстве доводилось купаться в горных озерах, Отшельник тоже не выказал недовольства. Оба отмылись до скрипа кожи и ненадолго ощутили себя счастливцами.

Сумерничали за бутылкой слегка хмельного питья из личных запасов повара.

Когда они вышли к свежему воздуху полюбоваться на закат, Отшельник, потирая шрам на брови, вытянул руку ладонью вверх. Слабое, почти незаметное в теплом золотом сиянии свечение сфокусировалось в шар размером с мяч, завертелось и взлетело вверх, оторвавшись от ладони. Теперь это выглядело как ярко-зеленая наполненная светом сфера.

— Сыграем в мячик? — Отшельник улыбнулся вдруг тепло и ясно, словно утреннее солнышко, и Илья облегченно хлопнул его по замшевому плечу:

— Даю тебе фору в три очка!

— Тогда ты уже пролетел.

— Увидим. Я был чемпионом по волейболу в институте.

13

Им не удалось доиграть до конца. Звук удара не повторился, и тогда Илья спрятал пистолет-карабин. В темноте глаза Отшельника светились странным серебряным оттенком. «И у меня — тоже?» — подумал Илья. Из-за тела ближайшего самолета протянулось неприятное ощущение, которое он не мог бы объяснить словами. Точно запах, но не запах, скорее присутствие. За спинами двоих цокнули подковки сапог. Или когти.

— Не хватайтесь за оружие. Я хочу поговорить.

На этот раз он отбросил мужское обличье. Перед ними стояло почти человеческое тело двухметрового роста, с серой кожей, в черной набедренной повязке. Ноги оканчивались собачьими лапами, руки — человеческие, голова — черного шакала. В глазницах горели тусклые рубины. Между клыков свешивался малиновый язык, чуть подрагивали острые развернутые уши.

— Сейчас вы в безопасности. Я не причиню вреда. Я — Анубис и держу слово.

— Чисто человеческая черта.