Дороги дождя

– А что, если англ`чанина украли не черти, а фейри?

– И оставили вместо него чурбан? Не беспокойся, никто не заметит разницы, – фыркнул Фоули, пытаясь обойти настырного приятеля с другой стороны. Не тут-то было! Прежде у Пол-лепрекона было ещё одно прозвище: Вилли-репей. И если он уж в кого впивался – ни за что не отцепишь!

– Н`какого чурбана или полена там не было.

– Слушай, иди проспись.

– Но я обыскал весь дом. И сад. Его пр`вда нигде нет, – Пол-лепрекона шмыгнул носом. – Мне кажется, пр`фессор О`Шиннах был бы очень удручён.

Этот аргумент заставил Фоули задуматься, впрочем, ненадолго.

– Профессор мёртв, – его голос прозвучал слишком бесстрастно, чтобы Вилли купился. – Ему уже всё равно.

– Да п`слушай же! Я нутром чую, что дело дрянь. Ты только пр`дставь, как это выглядит со стор`ны: приехал англич`нишка и в тот же день пропал. Растворился в ирландской глуши, сечёшь? А приехал-то не просто так, а за дедовым н`следством. А ну как подумают, что это ты его укокошил?

– Почему сразу я? – Фоули, казалось, удивился.

– Дык ты же с ним п`ругался! – Вилли победно потряс туфлей. – Ученики наверняка слышали. Вот и п`думай, чем это обернётся, если дело дойдёт до судебного р`збирательства.

Фоули помрачнел и с грохотом опустил сундук на пол.

– Ты мне угрожаешь, что ли?

– Дурак, я тебя спасаю, вообще-то. Думаешь, тут кто-то пр`вда будет искать виноватого? Им хв`тит того, что тебя уже однажды приговорили к смерти.

– Я был не виноват.

Пол-лепрекона хорошо знал эту интонацию. Фоули в запале всегда начинал говорить быстрее – это означало, что он уже понимает, что не прав, а не сдаётся просто из принципа, ну и потому, что просто любит поспорить. Помнится, с профессором они часами могли фыркать друг на друга и перебрасываться едкими фразами.

– Ладно, иди! – Вилли посторонился. – А когда петля туго з`тянется на твоей шее, я лично выпью за упокой н`винной души. И скажу: эх, хороший парень был Финн Фоули. Жаль т`лько, что дурак. И помер рано.

– Сукин ты сын! – Фоули вздохнул, положил редингот на кровать и взял с полки свечной фонарь. – Ладно, идём. Посмотрим, куда эта английская сволочь провалилась.

На улице к тому времени совсем стемнело, так что фонарь оказался весьма кстати. Когда они выходили за дверь, женский голос окликнул:

– Мистер Фоули!

И Вилли увидел Дэйзи. Ах вот как! «Мистер Фоули»? Ну, ладно… Он сплёл руки на груди и отвернулся, насвистывая. Пускай неверная девица почувствует всю силу его пренебрежения. При этом Пол-лепрекона, разумеется, искоса поглядывал на горничную: надо же было убедиться, что стрелы его презрения достигают цели.

Увы, но Дэйзи, кажется, вовсе не раскаивалась. Смущённо потупив взор, она пролепетала:

– Миссис О`Келли сказала, что вы уезжаете… Это правда?

– Да, завтра на рассвете, – когда Фоули заговорил с девушкой, его голос стал звучать намного мягче, и Вилли подумал: вот же змей-обольститель! Или искусатель? Искуситель? В общем что так, что эдак – всё одно гад ползучий.

– Надеюсь, вы не собирались уехать, не попрощавшись со мной? – упрёк Дэйзи прозвучал весьма фривольно, и Пол-лепрекона немедленно почувствовал себя отвергнутым. От досады он скрипнул зубами и громко кашлянул, напоминая о своём присутствии.

– Я бы не посмел, – сказал Фоули, вызвав у Вилли новый приступ кашля.

Кажется, это всё же возымело эффект. По крайней мере, Дэйзи перестала пялиться на мрачного чёрта глупыми коровьими глазами и хлопнула себя по лбу:

– Ой, совсем забыла. Я тут убирала осколки у камина и нашла какую-то странную записку. Старинную, наверное. Думаю, вам стоит взглянуть, – она протянула Фоули скрученную и пожелтевшую от времени бумажку. Тут уж Вилли пришлось таки обернуться. Ему было чертовски любопытно, что же там такое написано.

– Вы же человек учёный, – добавила Дэйзи, пожирая Фоули глазами, – не то, что я…

От этой неприкрытой лести Пол-лепрекона сам был готов провалиться сквозь землю ко всем чертям в котёл к англичанину, как вдруг заметил, что девушка бросила на него мимолётный взгляд и сразу же снова уставилась на Фоули. Ага! Вилли мысленно потёр руки. Она это нарочно! Пытается заставить его ревновать. И, надо признать, довольно-таки успешно. «О, женщины, вам имя вероломство!» – на ум пришла любимая фразочка Эдди Моранна.

Фоули развернул бумагу и, заставив Дэйзи держать фонарь повыше, вчитался. Нависший из-за его плеча Пол-лепрекона понимал смысл с пятого на десятое. Написано было определённо по-ирландски, но не современным языком, а изрядно устаревшим.

– Это было внутри статуэтки святого Брендана? – зачем-то уточнил Фоули, хотя даже идиоту было понятно, что это так.

Горничная кивнула:

– Я хотела найти вас раньше, но Полин велела погреть воду для гостя. И я всё грела и грела, пока всё ведро не выкипело. А он так и не пришёл. Странный какой-то…

– Иди в дом, Дэйзи, – отрывисто бросил Фоули, забрал у девушки фонарь и хлопнул Вилли по плечу.