Дороги дождя

– Промчится ветер меж яблонь белых
Поздней весной.
Ту дверь, что была для людей закрыта,
Вновь распахнёт.
Но твари, что выйдут из тьмы и огня,
Вереск топтать не должны.
Сделаешь сердце своё щитом –
И зло не найдёт тебя.

Его не взять ни мечам, ни копьям,

Ядам не сжечь.
Ни чарам, ни гибель несущим стрелам
Не сокрушить.
Древо и камень,
Огонь и вода,
Злато и медь,
Даже железо и серебро
Предали нас.

Лишь жалкий смертный, чей век недолог,

Сможет проникнуть в суть:
Беду, что повсюду пустила корни,
Остановить.
И хлынет поток,
Отворяя время,
И солнце опять взойдёт,
Когда в предрассветный час
Примет жертву земля.

Когда последние строки стиха затихли, по поверхности воды в Великой Луже пробежали золотистые искры, и Вилли заорал:

– Я же говорил! – похоже, они с Фоули поменялись ролями. Но у него всё равно не получилось изобразить такую же едкую интонацию, с какой управляющий произносил эту фразу.

Впрочем, для того, чтобы потешить самолюбие, ему вполне хватило удивлённого взгляда, которым Фоули проводил волшебные (в этом можно было не сомневаться!) искры. Мысленно Пол-лепрекона записал третье очко в свою пользу: именно трижды за сегодняшний день он имел удовольствие наблюдать неприкрытое изумление на обычно бесстрастном лице приятеля.

– Они исчезли, – Фоули указал на лужу, в которой теперь вместо подвешенного в воздухе Эверетта и его загадочного собеседника отражались лишь ночное небо и частые звёзды. – Что бы это могло значить? Куда они подевались? Может, растолкуешь, раз уж ты у нас эксперт по фейри?

Вилли отмахнулся от комаров – с наступлением темноты те стали особенно злыми – и задрал нос. Наконец-то его заслуги признали! И не кто-нибудь, а сам Фоули, которого ничем не удивишь (по крайней мере так казалось до сегодняшнего дня), похвалы от которого не дождёшься! Теперь надо было не ударить в грязь лицом!

– Ой, да это же дураку п`нятно! – Пол-лепрекона подбоченился. – Святой Брендан, помимо пр`чего, был пророком, а эта штука нашлась внутри статуэтки. Зн`чит, это самое что ни на есть н`стоящее пророчество святого Брендана! «Пр`мчится ветер меж ябл`нь белых», – Вилли обвёл рукой сад. – Вот тебе ябл`ни. «Твари, что выйдут из тьмы и огня» – это какое-то зло, которое угр`жает людям. Но см`ртный сможет пр`никнуть в суть и беду остановить – зн`чит, не всё потеряно. А этого англ`чанишку, наверное, решили принести в жертву. Помнишь, там сказ`но, мол, «примет жертву земля». К`роче, пора его спасать, как мы изн`чально и с`бирались. А то нам всем несд`бровать.

– И как ты предлагаешь это делать, если мы туда попасть не можем? – Фоули в растерянности пожал плечами. – Я знаю, как победить дикого зверя на охоте. Или как остановить вооружённого человека голыми руками. Но меня не учили сражаться с призраками из лужи…

– Главное – не терять голову! – начал было Вилли. – Думаю, нам стоит поступить так…

Он отмахнулся от очередного назойливого комара так рьяно, что поскользнулся. Босая нога поехала по глине. Вилли нелепо взмахнул руками и ухнул в воду с головой. Дна у Великой Лужи больше не было. Он вынырнул, барахтаясь, сделал судорожный вдох – и в этот миг что-то в глубине схватило его и потащило вниз.

Последним, что увидел Вилли перед тем, как окончательно уйти под воду, было удивлённое (четвёртый раз за вечер!) лицо Фоули с поднятой левой бровью.

А до ушей донеслось озадаченное:

– Серьёзно? Вот прямо так?

Вилли хотел крикнуть, что всё пошло не по плану, но мутная вода забилась в уши, залила глаза, хлынула в горло, обжигая внутренности нехваткой воздуха, – а потом наступила темнота.

Он очнулся на лужайке, поросшей сочной ярко-зелёной травой. Над головой простиралось безоблачное голубое небо, в вышине перекликались птицы, а где-то неподалёку блеяли овцы. Запах свежескошенного сена щекотал ноздри, смешиваясь с цветочными ароматами и крепким молочным духом, – в детстве, помнится, Вилли часто ночевал в чужих коровниках и с утра ещё успевал надоить себе на завтрак свежего парного молока.

– Я в раю? – он сел, огляделся, увидел валяющегося рядом без чувств встрёпанного Фоули, потерявшего шляпу, и добавил. – Очевидно, нет. Тебя в моём раю точно не было бы!

В ответ на это заявление Фоули пошевелился и закашлялся, выхаркивая воду. Там, где с его губ падали капли, трава будто бы становилась ещё зеленее. Такой буйной зелени Вилли не видел даже в лесах Ард Арты – от ярких красок у него аж глаза заболели.

– Где мы? – прохрипел Фоули, когда откашлялся.

– На холме, – пробурчал Пол-лепрекона. – Это и дураку п`нятно.