Дороги души: Неизреченное познание

Отсюда можно легко описать суть поведения такого героя – как только рисунок ощущений расходится с его представлениями, он применяет весь веер мирских способностей, чтобы экспансировать именно свои представления. В Америке, где много именно героев шестого подвида, были исторические промежутки – когда вступление парня в одну из банд было скорее нормой. Весь вопрос был лишь в том, какую именно банду он выберет. Правда, до прямого разбоя дело не доходило чаще всего, да и считались они скорее молодежными компаниями, а не бандами. Но ведь важен реальный стиль мышления и поведения! И фактически это были именно банды, балансирующие на грани криминала. Молодежные компании, рыщущие по городу в поисках желательных ощущений. Конечно, это больше касалось маргиналов среди соответствующих слоев населения. Но именно такие герои дали жизнь образу «бандит из трущоб». Герой шестого подвида, занятый экспансией. Подозрительно ухмыляющийся тип, с зубочисткой, с кастетом в руке, с какими-то подозрительными кольцами на руках, и с не менее подозрительными приспособлениями, скрытыми в одежде. Он пытается использовать весь веер житейских способностей, ненаучных приспособлений, чтобы нападать и ускользать, разруливать представления в свою пользу. Почему он ухмыляется? Он готовится предложить и обсудить мирскую судьбу, место под солнцем, да вот только заведомо все будет стягиваться в пользу героя. Заветная мечта корыстного темного героя шестого подвида: поставить на счетчик, «стричь капусту с местности». Когда есть удел, в котором трудятся, делают, процветают, а все лучшее получает корыстный герой. Причем не суть важно, где они живут – в своем родном мире или в человеческом. Удел есть удел. Проявится ли он в мире людей или в чистом виде на своем родном слое. Да, сейчас феодального строя нет. Но будьте уверены, темный герой шестого подвида мечтает о том, чтобы сдавать в аренду кому-то поле за цену большую, чем цена самого поля вместе с урожаем, чтобы ему поцарапали машину, а выплачивали за это всю жизнь. Еще такой герой мечтает о феодальном институте распределения. Чтобы на определенной территории ему отдавали часть благ удела за «крышу».

Светлые герои шестого подвида создают житейские правила. И они порождают обходительность и учтивость, сами процессы гармоничны. Почему гармоничны? Потому что эти правила создавались согласно неизреченному смыслу. Но сами правила – от мира, ведь это и есть, собственно, проявленные представления – как именно все должно происходить в пространственных методах. И у темных героев тоже есть правила, веющее мрачной бандитской серьезностью. Потому что эти правила вовсе не порождены высшим смыслом, а порождение эмпатии, эти правила говорят о том, как все разрулить в уделе в свою пользу

Как пример рассмотрим энергетику персонажа из фильма «Один дома» (1990) Мальчик разговаривает с дедушкой в церкви. Причем, в данном случае, такая энергетика не коррелирует и не соответствует ни сюжету, ни логичной игре актеров, но если внимательно присмотреться, то можно заметить, как совершенно без причины (в рамках текущей сцены) лицо мальчика время от времени подергивается маской серьезно-рассудительного, эгоистично-отстраненного и несострадательного состояния души. Именно так отражаются в энергетике размышления о том, как лучше «разрулить» ситуации удела.

На этапе сохранения темный герой шестого подвида уже не напирает своими житейскими способностями. Теперь он больше погружен в мрачное волнение, как бы на него не наехали. В прямом и переносном смысле. Теперь он отстаивает свою территорию от чужих житейских способностей, и не факт, что его – будут более способными. У меня есть знакомый сосед, герой такого подвида. Чем бы он ни был занят, если к нему обратиться – он мрачнеет все больше, погружаясь в мрачную серьезность. И.. совершенно очевидно расстраивается, если его затронуть каким бы то ни было обращением или просьбой. Ранее, до того как я провел данные исследования, я считал что у него просто невероятно мрачный и угрожающий характер. Однако характер – это совсем другой слой бытия. А герой просто-напросто боится, что наехать могут. Причем боится абсолютно в любой ситуации. И его мрачная серьезность – это демонстрация уже своих способностей. «Смотри, я тут занят конкретно, если что…»