Дороги хаджа

– Тебя как зовут то? – вновь спросил Фома.

– Хаим, – ответил возчик, – а вас?

– Меня зовут Егор, а его Фома, что значит неверующий. А твой тезка был знаменитым поэтом.

– Какой еще тезка?

– Омар Хайам.

– Не знаю, не слышал о таком.

– А ты не в Баку часом едешь-то.

– Не, я в предместье еду, нефть загружу и обратно.

– А на что тебе нефть?

– Торгую я ей.

Фома, оказавшись на телеге, сразу же лег и уже начинал похрапывать. Егор некоторое время любовался чередой горных вершин, тянувшихся по правую сторону пейзажа. Слева должно было быть море. Но его закрывали заросли камышей, над которыми летали утки. Через некоторое время, Егор почувствовал сонливость и тоже лег. Проснулся он от крика чаек, открыл глаза и тут же прищурился от слепящей голубизны неба. Солнце стояло высоко и припекало изрядно. Часть одежды, доступная ее лучам была сухой. Егор приподнялся и сел, оглядываясь по сторонам. Привязанная к вбитому в землю колышку лошадь щипала доступную ей траву. Хаим стоял в стороне на изрядном расстоянии, переговариваясь с каким-то человеком. Немного поодаль от них другой человек наполнял бурдюки черной маслянистой жидкостью – это была нефть. Судя по крикам чаек, здесь должно было быть море неподалеку. Егорка встал во весь рост и увидел внизу, слева от дороги, морскую гавань. А в ней несколько кораблей. Егор стал расталкивать спящего монаха. И, когда тот, наконец, разомкнул сонные вежды, сказал:

– Поднимайся, приехали.

– Куда, зачем, – спросонок бормотал Фома, тяжело выбираясь из тенет сна.

– Внизу гавань, вставай, может удастся сесть на один из этих кораблей.

Затем Егор свистнул, привлекая внимание хазарина. Тот оглянулся и с недовольным видом вернулся к ним.

– Ну, в чем дело? – издалека спросил он.

– Там порт внизу. Мы попробуем сесть на корабль, – объяснил Егор, – ты грузиться будешь?

– Грузиться? Верно буду. Только здесь пассажиров не берут. Это не порт. Корабли пристают, кто воды набрать, кто еще зачем.

– Ничего, мы попробуем. Спасибо, что довез. Мы же в расчете, верно?

– В расчете? Верно, – у Хаима была привычка повторять вопрос. – Хотя.

– Что хотя, – насторожился окончательно проснувшийся монах.

– Неплохо было бы прибавить.

– Окстись, дядя, – урезонил его монах, – за деньги, что он тебе отвалил, можно обратно да Киевской Лавры доехать.

– Вот, сколько бы я с ними не имел дела, – ворчал Фома, когда они, оставив повозку позади, спускались к морю, – не было такого, чтобы уступили в цене, а уж прибавить сверх оговоренной суммы – это для них правило.

– Да, ты не суди по одному обо всех, – возразил Егорка.

– Я знаю, что говорю, – стоял на своем Фома.

Попасть на корабль, оказалось делом нелегким. Поскольку пристани не было. Корабли стояли на изрядном расстоянии от берега. Между ними сновали лодки. Но удача, если в их случае можно было бы говорить об удаче, состояла в том, что одним из кораблей был тот, с которого они так неудачно сошли прошлой ночью. Именно от него сейчас к берегу направлялась лодка.

– Проклятие шайтану, – вскричал рулевой, когда лодка ткнулась носом в берег, и он встретился взглядом с поджидавшей их парочкой. – Это же те двое, которых смыло за борт. Как вы здесь оказались?

– Мир вам, труженики моря, – витиевато отозвался Егор. – Если бы ты был христианином, мой товарищ рассказал бы тебе про одного иудея по имени Моисей, перед которым расступилось море.

– Зачем же твоему товарищу, если он христианин, рассказывать мне об иудеях? – резонно возразил рулевой.

– Действительно, – озадачился Егор, – а мне почему-то в голову не пришло спросить его об этом. Ну, у нас, у русских говорят – пьяному море по колено.

– Вот в это мне легко поверить, – согласился рулевой, – пили вы здорово. Особенно этот толстый. Мы всей командой любовались им.

– Какая удача, что вы здесь причалили, – сказал Егор, – мы уж не чаяли обратно на борт попасть.

– Уж не знаю, возьмет ли вас обратно капитан, суеверный он больно.

– Что значит – возьмет ли, – возразил Егор, – проезд оплачен.

– Ну что же, раз оплачен, я спорить не стану, садитесь в лодку. А мы сейчас соль загрузим и отчалим.

Капитан встретил их с невозмутимостью бывалого моряка. Не задав ни одного вопроса, не выказав удивления, он лишь молча кивнул, отвечая на приветствие, и отвернулся. Пассажиры, осторожно ступая по шаткой палубе, прошли на корму, на свои места.

– Ох, – сказал монах, – прямо как домой вернулся. Пить на корабле больше не будем, ладно?

– Это ты мне предлагаешь? – уточнил Егор.

– Ну да.

– Ладно, не будем, – согласился Егор. – А может все-таки за благополучное возвращение?

Монах укоризненно посмотрел на него, но затем взгляд его смягчился, и он заметил:

– Вина все равно нет, а к капитану идти неловко.

А рулевой в это время удивленно говорил капитану:

– Как это вы с вашим суеверием позволили взойти им на борт? Ведь прошлой ночью вы говорили, что это из-за них шторм начался. Я был уверен, что вы их не возьмете.

– Вот, поэтому я их и взял, из суеверия. Уж если эти двое свалившись за борт, в бушующее море, не утонули, а на следующий день умудрились догнать нас, значит, они приносят удачу.