Дороги, которым нет конца

Это было примерно так же сложно, как исполнить «С днем рожденья тебя». Поэтому я подписал какие-то бумаги, взял деньги и согласился встретиться с ним в городе через несколько часов. Я нашел его на заброшенной автозаправке с гитарой «Фендер Телекастер», подключенной к усилителю, и чем-то похожим на дорогое устройство для звукозаписи. Парень оказался хитроумным: он написал на гитаре мое имя. Несколько минут я к ней приспосабливался, а потом он разложил передо мной партитуру. Я сыграл несколько композиций по нотам один раз, повторил некоторые композиции, а потом он решил дать мне волю и спросил: «Как бы ты сам сыграл это?» Тогда я увидел идеальный стык трех краеугольных камней моего музыкального образования. Когда я заиграл по-своему, он заулыбался во весь рот.

Так продолжалось около часа. Должен признать, это было очень весело. В какой-то момент он извинился, подошел к таксофону и воодушевленно поговорил с кем-то, кто казался не менее воодушевленным. Они разговаривали несколько минут, и мой новый друг то и дело прихлебывал из стальной фляжки. Повесив трубку, он вернулся ко мне и с улыбкой протянул фляжку:

— Глотнешь?

Кому это могло повредить? Я взял фляжку, запрокинул ее и сделал вид, что я такой же крутой, как и он. Вскоре я понял, что это было совсем не круто.

Мы отыграли еще один час. Он отхлебывал, я играл, потом отхлебывал и играл еще. Я отлично расслабился. Наконец, когда я исполнил все, что только он мог пожелать, он улыбнулся, убрал аппаратуру в багажник своего автомобиля, захлопнул крышку и отсалютовал мне шляпой.

— Будь поближе к радиоприемнику. Я свяжусь с тобой.

Мир вокруг меня вращался с поразительной быстротой, но я держал его за вожжи… по крайней мере, мне так казалось. Я невозмутимо кивнул. Мужчина забрался в автомобиль и включил зажигание, но обнаружил, что у него появилась проблема. Это была проблема ростом в шесть футов и четыре дюйма и весом около двухсот сорока футов. Она стояла перед его автомобилем с неодобрительным выражением на лице. Раньше я уже видел это выражение.

Мужчина вжал голову в плечи, посмотрел на пришельца из-за рулевого колеса и неловко рассмеялся. У меня в голове стоял туман, но я понимал, что в этом смехе не было веселья. Он нервно закурил сигару.

Отец смотрел на него, но указал на меня:

— Ты спросил, сколько ему лет?

Тот ответил, перекатывая сигару во рту:

— Мне до крысиной задницы, сколько ему лет. — При этом из его рта вырвался клуб дыма, и последние слова было трудно различить.

— Например, семнадцать, — тихо проговорил отец.

Менеджер понимал, что угодил в пекло. Но он не собирался сдаваться без борьбы, поэтому вдавил в пол педаль газа, стряхнув отца с капота, и с визгом покрышек умчался со стоянки туда, где вскоре налетел на дорожное заграждение из четырех патрульных машин.

По мере того как наши выступления собирали все больше людей, отец стал обращаться к местной полиции за помощью в поддержании порядка. Это расположило к нему местных шерифов, которые получали неплохую работу за сверхурочные выезды, где им нужно было всего лишь носить солнечные очки и выглядеть официально. Поэтому когда он сказал им, что какой-то коммивояжер облапошил меня, они проявили искреннее желание защитить мои интересы. Пока менеджер сидел за рулем и прикидывал варианты действий, отец практически вытащил его из автомобиля и достал «подписанный контракт» из кармана его пиджака. Потом он отволок менеджера к багажнику, извлек пленки с моими записями и встряхнул парня, как тряпичную куклу. Его блестящая фляжка выпала и с лязгом подпрыгнула на асфальте.

— Это все?

Полицейские сдерживали улыбки. Менеджер, не на шутку рассердившийся, начал изливать яд:

— Я тебе не мальчик, су…

Судя по всему, он собирался сказать «сударь», но отец так сдавил ему горло, что остальное вышло неразборчиво, и я остался в неведении.

Отец приподнял его на вытянутых руках и подождал, пока он не задрыгал ногами, а его лицо не приобрело черничный оттенок. Наконец менеджер кивнул, и отец отпустил его. Потом отец бросил пленки на землю и растоптал их. Потом он забрал у парня сигару и поджег бумажный контракт. Менеджер остался недоволен и стал говорить отцу, что вскоре с ним свяжется его дорогой адвокат из Лос-Анджелеса.

Отец усадил его в автомобиль, натянул шляпу ему на лицо, воткнул окурок сигары ему в штаны и протянул руку ко мне, ладонью вверх. Я вложил в его руку пять тысяч долларов, которые отец одним движением запихнул в рот незадачливому менеджеру и помахал ему на прощание. Потом он сделал то, чего я боялся.

Он посмотрел на меня.

И ничего не сказал.