Дороги Льва Мечникова

В Иокогаме на пристани провожали его японские друзья, коллеги по работе и очень много студентов русской школы, созданной в Токио. Неиссякаемый энтузиазм, с каким брался он за любое дело, давал основание предполагать, что Лев Ильич являлся не только одним из деятельных участников в организации русской школы, но и ее руководителем. Для работы в школе Мечников смог привлечь ряд преподавателей из Европы и Америки, среди которых было несколько профессоров, и «эта небольшая группа людей способствовала приобщению целой нации в сорок миллионов человек к европейской цивилизации». Так расценивал впоследствии деятельность этих ученых французский географ Элизе Реклю. За два года Япония стала для русского ученого близкой страной, давшей ему впервые за его жизнь интересную работу. Материально быт его наладился, но из-за болезни приходилось уезжать… Врачи посоветовали Льву Ильичу как можно скорее вернуться в Европу.

Мечников, однако, выбрал самый длинный, насыщенный новыми впечатлениями и новыми познаниями путь через Гавайские острова и Северную Америку.

В Гонолулу, столице независимого тогда Гавайского королевства, он задержался до прихода следующего парохода. За это время Мечников осмотрел город, сделал несколько зарисовок и съездил на самый большой остров архипелага — Гавайи. Остров, почти целиком занятый склонами четырех вулканов, произвел на русского путешественника неизгладимое впечатление. Его возили смотреть высочайшую точку на Тихом океане — вулкан Мауна-Кеа и к югу от него — Килауэа, всегда кипящий, едва ли не самый деятельный кратер в мире.

Гавайские острова, открытые в 1778 году знаменитым капитаном Куком, наладили торговлю с европейскими странами, с Америкой и Китаем и быстро развились. В Гонолулу работал водопровод, выходило несколько ежедневных газет на гавайском языке, были открыты банки, страховые общества. Хотя обучение в школах независимого королевства в то время велось на гавайском языке, население в основном говорило по-английски.

Много однообразных дней провел Мечников на пароходе, увозившем его через Тихий океан в Америку. Не теряя времени, он работал у себя в каюте над книгой о Японии. Несмотря на плохое самочувствие и мучавший его беспрерывный кашель, работа, как никогда, спорилась. За время пути Лев Ильич почти закончил книгу, начатую в Токио, и подобрал к ней рисунки, им самим выполненные.

В Сан-Франциско, почти не отдохнув с дороги, Мечников в тот же день сел на прямой поезд до Нью-Йорка. Линия Сан-Франциско―Нью-Йорк проходила вдоль Калифорнийской долины, пересекала невысокие отроги Сьерры-Невады и холмистое нагорье Большого Бассейна до Скалистых гор. Здесь поезд, натужно пыхтя, медленно полз вверх по таким крутым подъемам, что казалось, он вот-вот сорвется и упадет в тартарары… Однако он упрямо, много часов подряд продвигался, и нервное состояние пассажиров притуплялось, наступало сонное безразличие… Вдруг сон как рукой снимало. Оглушительно грохоча и раскачиваясь, вагоны подталкивали друг друга. Но спуску, как и подъему, приходил конец. Облегченно вздохнув, поезд останавливался в Тринидаде и простаивал обычно более часа, давая возможность передохнуть измученным пассажирам.

От Тринидада поезд весело бежал по ровной, почти безлесой Великой прерии, так напоминающей близкие сердцу украинские степи… Штат Индиана… штат Огайо… Питтсбург… Филадельфия и, наконец, Нью-Йорк.

Пересечение двух океанов — Тихого и Атлантического, небольшие экскурсии по Северной Америке, где он побывал в нескольких индейских резервациях, обработка материалов по результатам этих экскурсий в нью-йоркской гостинице, остановки в Лондоне и в Париже — на все это ушло более трех месяцев.

В Женеву Лев Ильич вернулся совсем больным и, немного оправившись, начал писать «Воспоминания о двухлетней службе в Японии», которые были изданы на французском языке в Женеве, а в России печатались в «Русских ведомостях» незадолго до смерти автора. Одновременно он принялся за подготовку к печати книги «Японская империя». В поисках издателя Мечников, по совету парижских друзей, поехал в Женеву к знаменитому французскому географу Элизе Реклю, проживавшему в то время в Швейцарии.

Глава IV

Элизе Реклю.

Жизнь и деятельность Мечникова в Женеве.

Работа в Лозаннском университете.

Цивилизация и великие исторические реки

Французский географ Элизе Реклю, обладавший громадными знаниями и талантом писателя, задумал описать жизнь земного шара как единого целого и показать взаимосвязь природных явлений в нем. В 1873 году вышел первый том труда «Всеобщая география. Земля и люди», принесшего Реклю мировую славу.

Для работы в издании «Всеобщей географии» Реклю привлекал ученых — географов, зоологов, ботаников, астрономов, этнографов, социологов, — экономистов. Это был 19-томный грандиозный труд, завершенный в 1894 году.