Дороги Льва Мечникова

По приезде в Женеву Мечников также был приглашен сотрудничать в этом издании. Лев Ильич начал работать над томом, посвященным странам Дальнего Востока. Мечников и Реклю быстро сдружились. Способствовали этому не только общие интересы, но и очень схожий жизненный путь. И тот и другой, обладая беспокойными характерами борцов и революционеров, провели лучшие годы своей жизни в скитаниях, лишениях и в тяжелой борьбе за кусок хлеба. Ни тот, ни другой никогда не умели соизмерять цели и средства, оба были горячими искателями правды.

Вышедший вскоре фундаментальный труд Мечникова «Японская империя» и ряд статей о Японии создали ему имя среди географов и вызвали огромный интерес не только в научных кругах, но и у рядовых читателей. Исследование о Японии представляет собой выдающееся произведение географической литературы, включающее описание природы и ее использование в хозяйственной деятельности населения, географическое обозрение отдельных частей страны, характеристику народа, его быта, культуры. В книге много карт и рисунков, выполненных автором в японском стиле.

Одновременно Мечников продолжал сотрудничать в различных русских и европейских журналах. Его теоретическая деятельность обширна и многообразна. Перу ученого принадлежит более четырехсот работ по проблемам философии, социологии и экономики, этнографии и географии, политики и истории, публицистики и литературной критики. Он беспощадно клеймил тех, кто приспосабливался к жизни, тех, для кого логика капитуляции, позиции невмешательства, умение думать по заказу являлись правилами их поведения. В статье «Душевная гигиена», опубликованной в 1873 году в журнале «Дело», Мечников выступил против пассивности и конформизма: «Природа беспощадна в своих приговорах; и если вы свели себя на роль автомата, она мало-помалу отберет у вас все, что было бы ненужной роскошью чисто механического существования».

Живя за границей, Лев Ильич Мечников не переставал интересоваться жизнью своей Родины, всегда оставался пламенным ее патриотом и резко критиковал царское правительство, которое довело страну до экономического кризиса. Патриотизм Мечникова был глубоко интернационален. Осуждая человеконенавистническую политику правящих кругов США, Англии, Португалии, России и других стран, ученый-гуманист выступал в защиту колониальных и полуколониальных народов, призывал их не к уничтожению друг друга, а к братству и сотрудничеству. «Самой великой цивилизованной задачей нашего времени является фактическое объединение рода человеческого, приобщение к культурной жизни сотни миллионов так называемых низших рас», — писал Мечников в журнале «Дело» в 1878 году. Его статьи говорят о нем как о выдающемся мыслителе и страстном защитнике так называемых «цветных народов». «Когда европейские завоеватели, купцы и миссионеры проникали в какую-нибудь отдаленную страну, населенную более или менее первобытными племенами, — писал Лев Ильич в статье „Изнанка цивилизации“, — то туземное народонаселение обыкновенно начинало быстро разлагаться физически и нравственно, вырождаться и, наконец, вымирать целыми семействами, родами и общинами…» («Дело», 1877).

Огромное влияние на формирование философских взглядов Льва Ильича Мечникова оказали Н. Г. Чернышевский и А. И. Герцен, революционно-демократические позиции которых он отстаивал и поддерживал в жесточайшей бескомпромиссной борьбе с реакционной идеологией. Освещая важные и сложные проблемы личности, человека, Мечников как мог продолжал их гуманистические традиции. Отмечая его заслуги в революционной и научной деятельности, следует вместе с тем сказать, что его взгляды грешат определенным схематизмом и непоследовательностью.

В 1883 году совет Невшательского кантона предложил Льву Ильичу Мечникову место профессора сравнительной географии и статистики в Лозаннском университете.

Этот университет, утвержденный в 1536 году в качестве академии для подготовки духовных лиц, к концу прошлого столетия стал одним из крупнейших научных и культурных центров Швейцарии. В 1883 году в нем насчитывалось девять факультетов, на которых преподавало около восьмидесяти профессоров. В самом городе была богатейшая кантональная библиотека, замечательный естественно-исторический музей, при университете работало множество научных обществ.