Дороги наемника (СИ)

Однако с «например» к большому сожалению, не срослось. На нашем огороде появился новый пассажир — на свободный стул приземлился благоухающий винными ароматами так, будто в вине купался молодой человек из активно расслаблявшейся за соседним столом компании. Парень был хорошо сложен и без сомнений привык впечатлять дам своей статью и красотой героя грязных японских мультиков. Наглости ему тоже было не занимать, за столом все просто опешили. Молодой же человек, как ни в чем, ни бывало, озвучил цель визита, шёлковым таким баритоном под стать внешности:

— Прекраснейшие рейны — приношу вам мои глубокие извинения! Проходя мимо и случайно услыхав как один мошенник нагло лжет про Великие Степи, не могу отказать себе в удовольствии разоблачить негодяя!

За столом стало тихо как на кладбище. В голове сразу мелькнула мысль — «всё — таки нарвался». Слова пьянчуги не оставляли мне никакого выбора кроме конфликта, так что немедленно следовало определиться с планом дальнейших действий. И в первую очередь оценить степень опасности противника. Вероятность что горько страдающий по своей потерянной любви «друг» моего сделанного в воротах покойника подошлет бретера была очень далека от нулевой. Собственно именно поэтому кольчугу под верхней одеждой я тут и носил.

И при внимательном рассмотрении наглеца эта гипотеза становилась если не основной, то очень даже вероятной — как бы ни несло от него вином, пьян он был нисколько не больше, чем я сам и вдобавок к этому за развитием конфликта деловито — спокойно так наблюдали сразу трое его друзей. Учитывая, что все четверо, как и положено благородным людям были вооружены, угрожало немалыми неприятностями.

Кампания, насколько можно было понять состояла из заезжих молодцов приехавших покорять большой город в стиле амбициозных дагестанских борцов. Последнее довольно легко определялось не столько по провинциальным прикидам, тут как раз было уверенно не сказать, сколько по примерно одинаковому возрасту и белым, незагорелым лицам, что в Бир — Эйдине наблюдалось по большому счету среди одних падких к веяниям моды дам. Было как — то не по себе от глупости ситуации — меня попытался уличить во лжи какой — то приезжий колхозный мажор с товарищами. Которые, как это ни печально, вполне могли действительно куда больше чем я знать настоящие реалии «Диких земель». Если бы я, конечно, собирался с ними в этих знаниях соревноваться:

— Пошло вон, быдло…

Последовавший за оскорблением вздох был непритворным. Несмотря на то, что вечер начался немного кисло, его продолжение мне очень понравилось. Девушки оказались довольно развитыми относительно жизненного кругозора, умненькими и даже остроумными собеседницами, ан Галлоб на удивление приятным, не лезущим в душу и не ищущим конфликтов собутыльником, а мрачный старик, периодически вставлявший в общий разговор слово и между делом откровенно секущий все, о чем мы говорим, никому веселиться не мешал. И вот этот приятный вечер рисковал окончиться смертоубийством, если не прямо сейчас, то завтра обязательно, что было для меня совсем лишним. Бессмертным же я себя совершенно не считал — мне нужно было просто выжить и найти способ вернуться на Землю. Выбранная для заработка на жизнь профессия и так была достаточно опасной.

— Ты хоть как степь пахнет, знаешь? — Незваный гость нашего стола на оскорбление никакого внимания не обратил, даже сам вопрос, задав не просто спокойным тоном, а даже с какой — то грустью. Ностальгия, наверное, одолела. После того как спровоцировал поединок.

— Которая степь? Та, что цветет… или та, что горит? — Также безразлично ответил я, ибо выбора между конфликтом и его отсутствием у меня уже не было.

Лицо собеседника дрогнуло от удивления — но мне было не до сантиментов, ибо на эту реакцию я и рассчитывал, банально пригвоздив его правую кисть к лакированному столу оказавшейся под рукой двузубой вилкой. Правая рука у него была ведущей — проблема дуэли с этим типом на сегодняшнюю ночь становилась неактуальной. От друзей по предварительной по оценке ситуации были хорошие шансы отбрехаться, — чай не в подворотне из горла пиво пьем. А в дальнейшем он мог и просить сатисфакции и даже подавать в суд — наемники в походе на эту всю лирику плевать хотели.

Однако радость овеществления последней мысли еще даже не успела толком оформиться, когда все резко пошло наперекосяк. Я был готов буквально ко всему, но только не к полному боли воплю, показавшему всем сидящим за столом клыки вампира…