Дороги Рагнара Ворона (СИ)

Женщины, которых он видел на холме в первом датском фьорде, все еще беспокоили его. Кто они были? Ворон не догадался посмотреть в трубку Рандвара, поэтому не смог их разглядеть. Судя по осанке, это были не старухи, вот все, в чем Ворон мог быть уверен. Ни в одном из последовавших затем поселений и усадеб в Дании, Ворон ничего подобного больше не видел. Высадка, битва, погоня и никаких загадочных женщин. Да и вообще никаких женщин, кроме тех, кто успевал вовремя убежать и спрятаться. Но никто не смотрел на бойню, наблюдая издалека, чтобы потом просто исчезнуть.

Но сегодняшний фьорд оказался крепким орешком. Высокая ограда окружала большое селение, и находилось оно не на самом берегу. Оно стояло, задней стороной упираясь в высокие, неприступные скалы, а спереди и по бокам прикрытое частоколом.

Харальд был уверен, что даны уже послали по стране ратную стрелу, и также он был уверен, что тут их ждет горячая встреча. Даны уже знали, кто ходит по фьордам на малом драккаре, и наверняка тщательно подготовились. За оградой могло оказаться немало бойцов, готовых померяться силами с бешеными сыновьями Канута.

— Я думаю, что нас встретят стрелами и камнями, — сказал Харальд. — Выбить ворота займет какое-то время. Пока будем этим заниматься, перестреляют всех, нам нечем ответить. Но броню я не надену. И, кроме того, это наш последний бой в Дании, не пропускать же такое!

— Тогда в Свею мне придется добираться вплавь — негромко сказал Ворон.

— Да, нехорошо. Мы обещали доставить тебя туда. Но и отступить мы не можем. Сложный выбор, — признал, помолчав, Камешек. Братья согласно загудели.

— Это ваш выбор. Если вы считаете, что должны умереть здесь, я остаюсь с вами. В конце концов, никто не знает, какую нитку сплели для него норны, — четко и ясно проговорил Ворон. Дворовый ахнул и что-то поспешно затараторил ему на ухо.

— Я помню, что обещал. Но ты сам видишь, что выбор небогат. Сыновья Канута не могут показать данам спину, а я не могу один добраться до Свеи. Придется драться, а там будет видно, что делать дальше, — ответил Ворон по-словенски. Дворовый поник.

— Тогда так, — решил Камешек, — надо приготовить таран. Что бы там ни были за ворота, это все же не ворота валландского города. Стена не каменная, ворота не окованы железом. Если не проломим ворота, то сорвем их с петель. Но, чтобы добраться до ворот…

— Уйдем отсюда. В любом фьорде по соседству срубим дерево на таран. Вернемся в темноте. Атакуем рано на заре. Пока будем бежать, прикроемся щитами. Что скажешь на это, Камешек? — спросил Ворон.

— Добро. Уходим! — подумав, крикнул Камешек своим братьям и три драккара покинули фьорд.

— Хорошо и то, что от горда до берега довольно далеко. Ночью со стен горда не видно, кто пришел во фьорд, — сказал Скурвфа.

— Они поставят дозорных на берегу. Я уверен, — сказал Камешек. — Ну и ладно. Добежим до ворот одновременно с ними. Просто надо соблюдать тишину, когда войдем во фьорд. Вот видишь, Ворон, до чего ты довел сыновей Канута! — раздраженно сказал Харальд, но потом засмеялся. — Это даже забавно! Ворота, таран, щиты, высадка во тьме — такого еще не было!

Браться засмеялись, соглашаясь. «Хоть теперь узнаем, что чувствуют обычные люди в бою!» — крикнул Оттар и вызвал новый взрыв хохота.

Далеко им идти не пришлось. Нужное дерево нашлось в соседнем проливчике. Берсерки быстро повалили его, обтесали сучья, кроме тех, за которые предполагалось нести таран, и доставили на свой драккар.

Когда опустилась ночь, драккар братьев неслышно, как куница ныряет в беличье дупло, вошел во фьорд. Весла вынули и положили на палубу, чтобы не скрипели, никто не говорил, не смеялся, люди остерегались сделать лишнее движение, чтобы не нарушить глубокую тишину, царившую над водой. Ворон стоял у кормила и, глядя в трубу Рандвара, выбирал путь к берегу. Драккары, которые теперь принадлежали Ворону, братья оставили в горле фьорда, чтобы не тащить лишний груз. С моря их видно не было, а потом за ними вернутся. Если будет, кому возвращаться.

Странное чувство охватило Ворона. Он не раз руководил ночными атаками, много раз нападал ночью, но сегодня что-то томило его. Какое-то непонятное предчувствие. Он даже не мог понять, предчуствие чего. Просто что-то сосало сердце. Что-то непонятное ждало его или их всех в горде данов. Он не стал делиться своими мыслями с братьями, они просто не поняли бы его. Дворовый, сидя на его левом плече, тоже был мрачен. Вот он наклонился к Ворону и тихо произнес:

— Ты тоже чувствуешь это, Ворон?

— Да. Только не понимаю, что это, — сказал Ворон. — А пока помолчим, берег уже близко.