Дороги скорби

Самосожжение некогда отлученного от церкви человека Златоград забудет не скоро, но об этом, друг мой, ты узнаешь, посетив университетскую библиотеку. Ведьм Рогатого Пса не интересовали подобные мелочи, а вот представителей Златоградской епархии сей случай взбудоражил основательно. Я немного знаю о Казимире, ибо никогда не интересовался судьбой этого человека. Знаю лишь, что некогда он был уважаем и к его советам прислушивался молодой Рудольф Гриммштайнский. Знаю также, что Казимир не принял церковных реформ и за слепую верность старым традициям был отправлен в трущобы врачевать больных и помогать страждущим. Мне также удалось узнать, что в те далекие годы, когда Иво и его сестра, потеряв родителей, остались на улице, именно Казимир не дал детям умереть с голоду.

10

Когда страсти с поджогом «Шелков…» улеглись и труповозка с телом Казимира уехала в сторону мертвецкой, Иво пил пиво, обдумывая произошедшее. Люди, называвшие себя «семьей», на деле оказались погаными разбойниками, которые, перейдя на новый уровень, не изменили принципов работы. Гончая дал совет сжечь «Косточку…», и её сожгли. С людьми, что спали, отдыхая после рабочей ночи. Проститутки, которые в большинстве своем были виноваты лишь в том, что не родились под счастливой звездой. Их наемнику было искренне жаль. Их, но не хозяина «Косточки…» и не бандюг, что обеспечивали там безопасность.

— Займись ей, Шальной, — Рвач вышел из подвала и закрыл за собой дверь. — Узнаешь, где он, — кончай.

— Понял, — голос Шального был взволнованным. — Сделаю так, что Кузен будет гордиться нами на небесах.

Рвач посмотрел на сидящего в углу наемника. Пригладил растрепанные волосы и одернул дуплет:

— О, Иво!

Он сел к Гончей за стол и отхлебнул из его кружки.

— Ты не против? — уже после спросил он. — Не брезгуешь?

— Кого потеряли?

— Не бери в голову… — Рвач все еще не мог отдышаться. В зале воняло горелым. — Ты лихо это придумал с поджигателем.

— Да.

— Сколько я тебе должен?

— Скажи брату, что здесь не засранная дыра и валить людей направо и налево ему никто не даст.

— Сам скажи.

— Рвач.

— А?

— Так в Златограде не работают.

— Спасибо за совет.

— Обращайся.

Рвач похлопал наемника по плечу. Это похлопывание уже успело утомить Иво, но тот умел терпеть.

— Я наверху. Как Шальной закончит, пусть ко мне поднимется, а ты займись телом.

— Каким еще телом?

— Не бери в голову. Пей пиво, отдыхай. Ты заслужил, — Рвач озарил Гончую улыбкой. — А я пошел.

Наемник прислушался. Из подвала доносились приглушенные стоны.

11

Фриду было бесполезно бить. Она не знала, где находится Крыса, и, как бы её ни колотил человек с бешеными глазами, который за этим занятием подменил Рвача, сказать Фриде было попросту нечего.

— Отказываешься говорить, а?

— Я не знаю, где он.

Снова удар. Дверь приоткрылась. Кто-то тихо вошел, но она не обратила внимания кто. Боль ослепляла девушку.

— О, Иво! —воскликнул Шальной. — Брат уже благодарил тебя?

— Зачем ты пришел? — спросила Жизель. — Тут решается дело «семьи».

Иво не отвечал. Он не сводил глаз с простого, но очень опрятного платья привязанной к стулу девушки. Волосы были заплетены в косу, он приметил и это, сделав вывод о том, что девушка не шлюха, те кос не заплетают.

— Кто это? — спросил он у человека в кожаном фартуке, который раскладывал на столе инструменты для пыток.

— Не твоего ума дело, — вновь гаркнула Жизель. — Вообще, вали отсюда. Мы позовем тебя, когда надо будет спрятать тело.

— Где Крыса?! — прокричал Шальной и ударил девушку. — Где она, а, сука?! Погляди, Псарь. Крепкий орех мы должны расколоть. Если хочешь, присоединяйся.

— Крыса пропал. Очень давно, — ответил за несчастную человек из Псарни. — Эта падаль либо бежала из Гриммштайна, либо мертва.

Шальной выпрямился. Помассировал плечо.

— Это так?

— Да.

— Ты уверен?

— Да.

— Твою мать…

Фрида подняла голову. На её лице Гончая увидел улыбку.

— Девочка, — обратился к ней наемник из Псарни. — Скажи-ка мне вот что…

— Псарь! Уйди прочь! — Жизель полезла на него с кулаками, но Иво не обратил на это внимания. — Это дело «семьи»!

— Что ты им сделала? — спросил Иво. — За что они хотят тебя убить?

— Она убила моего двоюродного брата, — ответил за Фриду Шальной. — Прекрасного человека. Верного приятеля.

— Святую душу загубила, — добавила Жизель. — Кузен к ней по-доброму, а она?! Она отравила его! А её дружок всех там перерезал.

— Ты работала на Крысу? — задал вопрос Псарь, зная, что подельников у Рихтера не бывало отродясь. — Вы друзья?

— Дружки!

— Жизель, да не ори ты так. Иво, как поступать с телом? На свалке стража бывает? За город без проблем вывезем ночью?

Мужик в фартуке что-то насвистывал себе под нос. Иво видел, как он гладит рукой кузнечные клещи.

В тусклом свете девушка из Репьев разглядела того, кто говорил с ней. Одноглазый беззубый выродок, который ничем не лучше остальных её мучителей.