Дороги скорби

— Чуда не будет, — ответил Кухар. — Семя умрет, и, чем активнее ты лезешь в его судьбу, тем раньше это произойдет.

— Потому я прошу помощи.

Они знали друг друга очень давно. Их дороги пересекались настолько редко, что, считай, не пересекались вовсе, и потому оба они любили друг друга, искренне веря, что уважение и любовь — вещи сами собой разумеющиеся.

— К тебе попадет человек и умрет здесь.

— Не удивил…

— Послушай. Прошу.

— Тебе пора уходить. Я слышал о том, что на востоке началась новая резня…

— Подождет, — голос Гхарра дрожал. Змей не привык и не умел просить. — К тебе придет человек и умрет, но для него это будет первой смертью.

— Ты себя с Лу-ухом не путаешь?

— Он вернется к тебе, чтобы умереть дважды. Сжалься над ним, отпусти его.

— Пойти против Хэйлир? Нет, брат. Исключено.

Змей грустно улыбнулся:

— Я знаю, где отец оставил ключ от твоего саркофага.

— А… Ты пойдешь против брата ради сказки, которую нам рассказал Рогатый Пес?

— Да. Боюсь, что иного пути у меня нет.

— Проваливай с моих Дорог и не возвращайся никогда, — оскалился Кухар. — Твой человек умрет дважды, а для тебя ярмарки более не существует.

Он щелкнул пальцами так сильно, что сломал ноготь. Змей исчез, и по щекам карлика потекли слезы.

— Сначала отец меня предал, потом брат, — произнес он, и обида, разрывающая его сердце, превратилась в гнев: — Семейство уродов!

15

Иво проверил печать на двери ювелирной лавки.

— Сломана, — сообщил он помощнику коронера.

— Думаешь, воры?

— Думаю, что сейчас это не важно.

Лавка находилась на малой торговой площади. Великий сонм запахов не мог побороть самый омерзительный из всех возможных — запаха рыбного рынка, который расположился ниже по улице. Иво ненавидел рыбу всем сердцем. Ему было отвратно все, что с рыбой связано. Запах, вкус и вид. Птичий гвалт вкупе с криками торгашей создавал видимость живого города, не знавшего о беде, пришедшей под музыку летних ливней.

Дирк подергал дверную ручку.

— Закрыто, — произнес он. — Закрыто, но изнутри.

— Не проблема, — Иво присел на корточки и заглянул в замочную скважину. — Послушай, парень. Тебе придется подождать меня на улице.

— Ты думаешь, там опасно?

— Не уверен.

— Раз не уверен, я должен пойти с тобой.

— Нет.

— Объясни.

Наемник поднялся и положил руку на плечо помощника коронера:

— Дирк, я ценю то, что ты хочешь мне помочь, но… А, пес с тобой. На первом этаже просторный зал с высоким потолком, второй этаж находится под самой крышей. Что это значит?

— Что второй этаж достаточно тесный.

— Именно. А если тот, кто находится в доме, опасен?

— Значит, этот кто-то точно не по моей части.

Тем временем со стороны рыбного рынка по душу Гончей шла группа из трех человек. На сапоге каждого из них присутствовал отличительный знак местной банды. Псарь удостоил их косым взглядом, но не более.

— Милостивые государи, — заговорил один из них. — Вы находитесь перед зданием, принадлежащим ганзе Шебета. Ювелирная лавка под нашей охраной. Все, что в оной имеется, принадлежит Шебету. Проваливайте, пока целы.

— Болдер! — прошипел Дирк. — Забирай своих верзил и катитесь ко всем диаволам! Нам неинтересно то, о чем ты думаешь, мы просто осмотрим дом и уйдем. — Дирк перевел взгляд на Псаря. — Плохо дело.

— Откуда ты знаешь его имя?

— Мы хоронили отца этого подонка. Это бандиты, и просто так они не уйдут.

Наемник не обращал на представителей криминального мира Гнездовья никакого внимания. Вновь привстав на колено, прислонил свой длинный и неоднократно ломаный нос к замочной скважине. Принюхался, жадно втягивая ноздрями воздух:

— Интересно…

— Слушай сюда, дружок выжлятника! — начал тот, кого звали Болдером. — Если ты еще раз крикнешь на меня, я надеру твой тощий зад, а эта морда… — он указал пальцем на Иво. — Да-да! Тебе место в канаве, слышишь меня?! А?!

Было бы до одури обидно, если возня под окнами лавки может спугнуть свидетеля.

— Уйдет, потом ищи ветра в поле, — прошептал Псарь и добавил: — Дирк, иди в переулок. Там обязательно есть черный ход. Карауль. И если кто-то попытается сбежать, я буду признателен, если ты его задержишь. Не пытайся драться, если не умеешь. Запомни лицо и беги нахер оттуда, если запахнет жареным.

— Ясно, — произнес помощник коронера. — А как же ты?

— А я буду выносить дверь.

— А если там сейчас никого нет?

— Сквозняк выдувает запах похлебки, — процедил Иво, — там точно кто-то есть, и надо действовать быстро. Этот полудурок уже привлек слишком много внимания.

Игнорируемый Гончей бандит неистовствовал. Он считал себя серьезным человеком и настолько уверовал в собственную исключительность, что перестал верить в басни о городах, которые подчистую вырезали люди из Псарни. Как известно, отсутствие веры рождает новую веру. Дурак поверил в себя и свои силы.

— Послушай, ты! Сюда! — Болдер стянул куртку и передал её своему приятелю. Он развел руки в стороны, продемонстрировав своему предполагаемому противнику кривые наколки.

— Смотрите все! — продолжал хорохориться парень. — Болдер из Сизого квартала сейчас надерет задницу выжлятнику!