Дороги смертников

На краю зарослей стояла девушка. Высокая, худощавая, но не костлявая — приятной худощавости. Лицо как минимум миловидное, но весьма странное — мягкий овал с приятными чуть пухленькими губами и огромными глазами странновато сочетался с резкими скулами и высоким лбом. Волосы выше всяких похвал — золотистые, будто светятся изнутри. Такие очень ценились «знатоками» накхов — в степи встретить золотистую блондинку было не проще, чем встретить в дешевом трактире выжившего Древнего. Да и здесь, на краю смертельной язвы, Тим менее всего ожидал столкнуться со столь милым зрелищем. Если бы сейчас из кустов верхом на драконе выехал дед Ришак, раздетый донага и с короной Империи на голове, он и тогда бы удивился гораздо меньше.

Ап, не опуская изготовленную для удара секиру, выдохнул:

— Привет красотка. Ты одна?

— Да, если не считать Суслика.

Гигант, ухмыльнувшись, опустил оружие:

— И не страшно тебе одной по таким краям ходить? Хоть ты и магичка, но здесь, знаешь ли, не пригороды Столицы — тут опасные места. А про суслика очень хорошая шутка — оценил.

— Вы явились сюда, чтобы рассказать мне об опасности здешних мест?

Тим счел своим долгом вмешаться:

— Нет. Мы просто шли вдоль берега моря к Ании, и наткнулись на эту хижину. Вы здесь живете?

— В данный момент да.

— Как вы сюда попали? Этот берег необитаем, вы первая, кого мы здесь встретили. До этого даже следов человека не попадалось. Ваш корабль утонул? Или вы заблудились?

Девушка ответила уклончиво:

— Нет. Я пришла сюда сама. Мне надо было идти, вот и пришла.

Гигант влез в разговор:

— Меня зовут Ап, а этого вежливого молокососа Тимуром. Он настоящий степняк из Эгоны — у него даже меч кривой есть, как видишь. Его корабль погиб во льдах, а мой и вовсе сгнил, вот и топаем мы к людям пешком. Давненько топаем. Думали возле речки на ночлег остановиться, но тут увидели твою хижину. Хижина, кстати, очень даже ничего — симпатичная.

— А меня зовут… Меня можете звать просто — Эль. Я так понимаю, что должна предложить вам ночлег?

— Мы не откажемся, — простодушно заявил Ап. — И если ужин предложишь, тоже носами крутить не станем.

— Тогда предлагаю вам сходить к реке, и умыться с дороги, пока светло. А я пока займусь Сусликом и ужином.

Мужчины послушно направились к реке. Странно, но оба восприняли появление странной девушки без подозрений. Один взгляд на нее, и все — малейшее недоверие исчезало. Оружие, правда, у хижины оставлять не стали, но это не из-за недоверия, а просто место такое — с пустыми руками тут и шаг делать страшновато. Мало ли — язва под боком.

Уже у косы Тим уточнил:

— Ап, а почему ты назвал ее магичкой?

— Да потому что она магичка. Не видел разве ее плащ?

— Я в этом не разбираюсь.

— Плащи такие маги носят. Если ты не маг, в жизни не рискнешь подобное напялить — неприятностей потом не оберешься, если разоблачат.

— Что боевой маг может делать в таком месте?!

— Да она не боевой — из зеленых. Они за урожаями следят и скотом. Мало их осталось. Зайцы заставили имперцев всех таких магов кидать на лес, чтобы следили за деревьями. А имперцам оно надо? Даром не надо. Так что эту школу начали давить потихоньку, и их все меньше и меньше становится. И присмотра за ними никакого нет. Шастают они куда ветер несет. Один такой маг даже в шайке клингерской при мне разок подвязался, амулеты нам распознавал. Так что всякое бывает.

— Подозрительно это как-то…

— Думаешь, подвох готовит? Да зачем мы кому-то нужны? Секира да меч — других ценностей нет. А выручишь за эти железяки не слишком много. Не похожи мы с тобой на богачей, ты уж извини.

— Да нет, я о том, что она не боится нас пускать к себе. Ведь без боевой магии против нас ей не выстоять.

— Смешную глупость ты сказал, не понимая, что несешь. Эти зеленые те еще штучки. Я пацаном когда в трактире на побегушках подвизался, сын трактирщика за зеленой магичкой волочился сильно. Ну а она тоже человек живой — пошла ему навстречу в телесном знакомстве. Он, стало быть, на перине с ней покувыркался, и сразу прошла вся симпатия — на другой день уже по шлюхам вприпрыжку побежал, услыхал, что пара новых в город заявилась. Так эта магичка от обиды на другой день из города куда-то подалась, и больше ее никто никогда не видел. А у сынка хозяина с тех пор грустные неприятности началась — блудный уд подниматься перестал. Точнее, не совсем перестал — работал иногда о-го-го! Но только в присутствии овец. При виде женщин вообще никаких движений. Надо сказать, его эти дела очень опечалили. А ведь дурака предупреждали — с зелеными надо аккуратнее, они много пакостей могут устроить. Так что если у тебя какие-то грешные мысли крутятся — даже не вздумай. А то кончишь как тот сынок — вечно в хлев тайком шастал.

* * *