Дороги смертников

Кан Гарон был бригадным генералом. Карьера далась ему относительно легко — в армии он провел всего-навсего одиннадцать лет. Учитывая то, что минимальный срок службы, необходимый для получения такого звания, должен составлять не менее пятнадцати лет, весьма неплохо. Но для имперских аристократов существовала поблажка — отсутствие возрастной планки при поступлении на службу. Единственное требование — здоровья должно хватить ровно настолько, чтобы самостоятельно дойти до кабинета секретаря королевского префекта, занимающегося воинскими записями. А там даже делать ничего не надо — за тебя может заполнить бумаги простой писарь, записывая слова отца.

Так что армейскую лямку Кан начал тянуть с трех лет. Мог бы и раньше, если бы не отцовская лень. Разумеется, никто ребенка муштрой не доставал — он свой полк впервые в четырнадцать лет увидел. Полноценно служить начал в семнадцать и нельзя сказать, что сделал головокружительную карьеру — бывали бригадные генералы возрастом на четыре-пять лет младше. Но что поделать — нет у Кана серьезных покровителей. Отец, промотав добрую половину наследства, ухитрился при этом разругаться со всем белым светом, нажив для себя и своего сынка немало недругов. Кан не раз из-за него попадал в неприятные истории.

Вот и сейчас в такую же угодил. Все порядочные офицеры сидят сейчас в Тионе, уничтожая городские запасы спиртного. А столица Тарибели своими запасами славится — наверняка им надолго хватит. Он бы с удовольствием занимался тем же самым, если бы не проклятый приказ. Вот и пришлось вместо трактирной гулянки ускоренным маршем вести два пехотных полка к границе, а потом дальше — уже по земле Северной Нурии. Маршал Гвул (чтоб он сдох в сточной канаве) решил, что на эту роль Кан подходит идеально (а еще он не забыл, как папаша Кана в свое время ему на дуэли кончик носа отсек — пришлось потом раскошелиться на серьезную операцию у магов). Приказ был прост — как можно быстрее добраться до Глонны, и, действуя совместно с армией нурийцев, не позволить хабрийцам захватить столицу страны.

У Фоки, если не врут, тысяч сто солдат, если не больше. У Кана тысяча семьсот, из которых половина гарнизонщиков из внутренних областей — эти ребята кровь видели лишь в колбасе. Кроме того ему выделили настоящего мага — для связи, и для противодействия отрядам врага, вооруженного пороховыми трубками. Маг этот с первого дня маялся желудком, его глаза все время находились в движении, с тоской высматривая места, способные укрыть хозяина — гадить на глазах солдат этот костлявый сноб стеснялся.

Интересно, как с такими силами остановить Фоку под стенами столицы? Да хабрийцы пешком эти стены снесут, если всей толпой ринутся. У него, по сути, лишь половина отряда боеспособна — Третий Риольский стрелковый полк. Да и с ним не все ладно, ведь половина офицеров выскочки, прибывшие недавно с единственной целью — нахватать наград, числясь в авангарде. Солдаты, правда, настоящие звери, но половина из них откровенные бандиты, набранные, похоже, прямиком из тюремных подвалов. Но Шестой Ирдийский пехотный полк это и вовсе сущее недоразумение — солдаты трусливые болваны, спешащие наделать в штаны при одном упоминании о противнике, а офицеры элитные идиоты, неспособные на карте найти Нурию. Одна надежда — если хабрийцы пойдут на приступ, можно успеть отвести солдат в комплекс дворцовых укреплений, и уже там продержаться до прихода основной армии.

В силе основной армии Кан не сомневался — Фоку одним щелчком из Нурии выкинут.

Увы — добраться до Глонны отряд не успел. Хабрийцы, будь они неладны, ухитрились взять город сходу — не теряя время на осаду. Очевидно, командование нурийцев оказалось еще более тупым, чем офицеры Шестого Ирдийского (хотя это кажется невозможным). Кан, получив неприятное известие, немедленно прекратил марш. И сейчас его отряд уже второй день торчал в захудалой нурийской деревне. Называлась эта деревня смешно — Шманьша, а ее население почти полностью состояло из подлейших воров. Те, кто не являлись ворами, были откровенными бандитами.

Сколько им придется торчать среди мерзких горцев — неизвестно.

Невеликое войско уже успело понести потери. Еще продвигаясь по земле Тарибели они подверглись нападению — в засаду попал передовой дозор. Ночью злодеи зарезали несколько часовых и угнали десяток лошадей. Если бы не жесткий приказ, Кан бы остановил марш, и все силы кинул на поиск негодяев. Увы — пришлось оставить эти злодеяния безнаказанными. Подлые хабрийцы не желали воевать честно. Ночью из темноты прилетали стрелы, испачканные в какой-то падали — малейшая ранка приводила к заражению крови или жуткому нагноению. Лошади, попив из колодца, быстро дохли, падая с раздутыми животами. Разведчики пропадали бесследно — приходилось их отправлять сильными отрядами.