Дороги смертников

Почтовая служба в Империи налажена неплохо. Голубиная у гильдийцев, сигнальные линии имперской службы — башни с зеркалами и мачтами для флагов стояли вдоль главных дорог. Почтовых ямщиков содержало государство, а вот морские почтовые перевозки были отданы на откуп тем же гильдийцам. Но была в Империи особая почтовая служба, пользоваться которой простые смертные не могли. Маги переправляли послания чуть ли не мгновенно, если не считать время на запись сообщений. Иногда, правда, текст доходил с искажениями, или не доходил вообще, но быстрее и надежнее способа не существовало.

Сегодняшнее послание секретарю передали маги, и теперь он маялся, не решаясь побеспокоить спящего принца. На эту должность молодой дворянин попал недавно, и хорошо помнил о печальной судьбе предшественника, не желая ее повторять. В разгар душевных терзаний в приемную вошел Карвинс с охапкой бумаг, явно намереваясь в ожидании приема позаниматься своими важными делами. Зная, что Монк благоволит этому неприятному человеку, секретарь расцвел в неискренне-приветливой улыбке:

— Добрый день, господин советник. Вы ожидаете приема?

Карвинс, присев за стол для посетителей, отмахнулся:

— Я не тороплюсь. Как проснется, доложите, что я здесь — он сам меня вызовет, когда сочтет нужным.

Но секретаря это не устраивало:

— Я могу пропустить вас прямо сейчас — в его спальню. Это, конечно, не принято, но вот, передайте ему заодно это послание. Оно особой срочности — очень важное. В любое время дня и ночи подобное должны приносить принцу немедленно.

— Я вам что, мальчик на побегушках? — поинтересовался Карвинс. — Ради чего мне вашу работу делать? Впрочем, давайте — чем сидеть здесь полдня, лучше сразу отделаюсь.

Честно говоря. Карвинс совсем не спешил — мог бы и целый день здесь просидеть. Но ему было любопытно — что же такое важное в этом конверте, что запуганный секретарь решил разбудить Монка. Любопытство когда-нибудь доведет до греха, но сдержаться Карвинс не мог. Самый ценный товар — информация. А в таких вот невзрачных серых пакетиках, передаваемых магами, как раз и прячется наиценнейшая информация.

Охранники пропустили Карвинса беспрепятственно — его сопровождал секретарь, да и личность советника была здесь хорошо известной. Ему доверял принц, а, следовательно, и для людей принца он был своим.

Осторожно постучав в дверь, Карвинс ее приоткрыл, засунул нос:

— Ваша светлость — доброе утро. Простите за раннее вторжение, но дела не могут ждать.

Спальня принца была местом, достойным отдельного описания. Комнатенка длиной в десять шагов и шириной в восемь. Если не считать любимых Монком ковров, устилавших пол, стены и потолок, то ни украшений ни излишеств не было. Из мебели простецкая дощатая койка, сбитая Монком собственноручно. Спал принц на тощем матрасе, набитом высушенной крапивой, укрывался колючим шерстяным одеялом, подушкой и простыней не пользовался. А еще он любил, чтобы в спальне было холодно — для этой цели пришлось помудрить с вентиляцией, и для охлаждения воздуха иногда использовали слои колотого льда.

Великие люди тоже имеют право на странности.

Высунув голову из-под старенького потертого одеяла, принц уточнил:

— Карвинс?

— Да ваша светлость — это именно я, ваш самый преданный слуга.

— Что случилось? Медь поднялась по цене до серебра? Не могу представить другую причину, заставившую бы тебя ворваться сюда в такую рань.

— Ну что вы, ваша светлость — даже поднимись она до цены золота, я бы не осмелился вас побеспокоить. Ваш секретарь, пользуясь оказией, решил через меня почему-то передать вам важное послание, полученное от магов.

— Если там опять окажется срочная заявка на овес, я кастрирую секретаря, и тебя тоже.

— Если это окажется действительно так, я секретаря самолично кастрирую, и себя тоже.

— Договорились. Ну раз уж ты явился, давай, читай, что там нам сегодня голубые плащи принесли.

Это Карвинсу и было надо. Сорвав восковую печать, он развернул лист серой бумаги, прокашлялся, зачитал:

— Маранаг передает из Тионы. У нас все плохо. Хабрийцы перешли границу в двух местах. Ночью атаковали лагерь армии маршала Хораса. Там большие потери. Армия рассеяна, остатки отступают к Тионе. Второе войско врага совершило очень быстрый марш в направлении Тионы. Останавливать их нечем — армия Хораса разбита, а армия маршала Нейка оказалась в стороне от ударов. Она теперь между ними. Остальные армии к бою не готовы — стоят лагерями, собирая подкрепления. Главнокомандующий, маршал Гирато, просит разрешения скомандовать отход. Под натиском хабрийцев он не может собрать все силы в один кулак — удары противника этому препятствуют. Он хочет собрать все силы южнее Тарибели, и уже оттуда атаковать вторгшиеся армии. Он просит дать ответ быстрее, так как с каждым часом положение становится все сложнее. Армии Нейка, зажатой между хабрийцами, уже сейчас будет непросто отойти. Придется бросить "слово принято неразборчиво" и пожертвовать "слово принято неразборчиво". Иначе уйти на юг он не сможет.

Карвинс, взмахнув бумагой, добавил от себя: