Дороги смертников

Старик улыбнулся. Зловеще улыбнулся. Все идет даже лучше, чем он предполагал. Новости ему понравились. И они понравятся его соратникам. Пожалуй, пора оказать Хабрии символическую поддержку. Самое время устроить набег на побережье. Нет, все города уничтожать не надо — покарать лишь те, что под имперским протекторатом или принадлежат союзникам Империи. Даже в лучшие годы такую наглость эти крысы все равно бы стерпели — они не стали бы посылать сильные армии в Эгону. А сейчас и подавно — им не до этого.

Воины, вкусив плоды первых побед, принесут в свои семьи богатую добычу. Это тоже сыграет против шаманов — усилит военное братство. Человек по своей натуре существо жадное — дай ему крошку, и он тут же захочет слопать всю лепешку. А раз на побережье больше добычи не останется, воины начнут смотреть дальше — за море. Там, за горизонтом, лежит сладчайшая в мире медовая лепешка — имперская земля.

Но об этом думать пока рановато. Начать следует с малого — с городов-колоний.

Разумеется, это деяние хабрийцам не особо поможет — имперцы ни одного солдата не отвлекут от большой войны. Но пусть примут это как символический жест, доказывающий поддержку. Пусть Хабрия считает Эгону дружеской землей. И пусть продолжает свою неистовую битву с Империей. Эти два хищника будут грызть друг друга, пока один из них не падет, или не заскулит о пощаде, униженно припадая к ногам обескровленного победителя.

Вот тут-то степной дикий жеребец, издали наблюдавший за схваткой, покажет, кому он друг, а кому враг.

* * *

Секретарь вошел в кабинет с лицом белее мела — второй раз за один день ему приходится идти к принцу с неприятной миссией. Ужасная работа.

— Ваша светлость, у меня важные известия, касающиеся вашего старшего брата — принца Олдозиза.

Монк, не отрываясь от карты, расстеленной на столе, хмуро уточнил:

— И что на этот раз натворил мой умалишенный братец?

— В данный момент он всех выгнал из своих покоев, закрылся изнутри, и сидит на подоконнике второго этажа.

— Прыгать собрался, что ли? Вряд ли разобьется — высота небольшая.

— Его замыслы неизвестны, но на всякий случай внизу раскладывают сено, подтаскивая его из дворцовой конюшни. И еще — вы должны это знать, — секретарь замялся, и почти жалобно продолжил: — Он одет в красное шелковое платье. Женское. И накрасил лицо как неблагородная женщина. Людям, расстилающим сено, он рассказывает, что является куртизанкой Зизи и при этом, поднимая подол платья, демонстрирует им обнаженные части тела.

— У него все выходки однообразны — не может ничего нового придумать. Дайте я догадаюсь, что он еще заявляет — он заявляет, что в его моральном падении виноват младший брат, некий принц Монк?

— Нет, ваша светлость, такое он не говорит. Ой, извините, точнее да — он уверяет, что виноваты в его грехопадении именно вы. Вы обещали ему и его друзьям прогулку на боевом корабле. Но обещание не выполнили до сих пор, а сейчас он узнал, что вы едете в Тарибель, на войну и сделал вывод, что не выполните его вообще. И от горя он был вынужден стать куртизанкой. И еще он говорит, что с ним вместе заперты два пажа. И вскоре они прямо на подоконнике устроят оргию, продемонстрировав зрителям чудовищно развратные деяния. И он проклинает вас, потому что вы, якобы, сгубили его молодость и честное девичество. Причем это не самые худшие слова, которые он произносит в ваш адрес.

— Честное девичество? Еще немного и я расплачусь. Избавьте, меня, пожалуйста, от столь пикантных подробностей. Наша страна находится на пороге военной катастрофы, мне сейчас придется трястись несколько дней верхом, добираясь к Тарибели и там… Да я понятия не имею, чем там все закончится! И менее всего мне сейчас хочется разбираться с Олди. Пошлите туда кого-нибудь, и скажите, что военный корабль «Илвин» готовится к плаванию. Пусть собирается в плаванье, и друзей своих вонючих собирает. И проследите, чтобы «Илвин» таскал их по реке и заливу с месяц, не меньше, чтобы хоть немного наш дворец отдохнул от этой развратной шайки.

— Я подготовлю приказ капитану?

— Да. Готовьте. И в конце допишите: "С принцем и его дружками не церемониться. Бесчинствовать им не позволять. При возможности пошатать их на волнах до морской болезни. Если они начнут жаловаться — жалобы не принимать. Если они будут вами недовольны, заранее прощаю вам их недовольство. Даже если все они в этом плавании утонут вместе с кораблем и музыкантами — все равно прощаю".

* * *

Сеул понятия не имел, что находится чуть ли не в эпицентре военных действий. Он, конечно, помнил, что Хабрия напала на Северную Нурию, но это произошло далеко на севере, и никакого влияния на миссию отряда оказывать не должно. Империя часто ведет военные действия с разными странами, или помогает иностранным правителям против мятежников. Иногда, бывало, по две-три таких мелких войны одновременно шли. И внутри страны все оставалось по-прежнему, разве что иногда налог добавляли военный.