Дороги Сонхи

– Не бойся, – сейчас голос Тейзурга звучал куда теплее, чем когда он разговаривал с Лормой. – Твои рожки мне не нужны. Проводишь нас на изнанку этой развалины и обратно, а я за это зачарую для тебя оберег, который поможет прятаться от людей. Договорились?

– Не обманешь? – голос у нуккару был слабый и нежный, словно шелест травы.

– Сделаю, как сказал, и не причиню тебе вреда, Стражи тому свидетели – и нынешняя Хранительница, и бывший Страж, – он кивнул на Хантре.

– Тогда провожу.

– Иди сюда. Ты под моей защитой, никто из людей тебя не тронет.

Нуккару грациозно перемахнула через перила, покосившись на что-то, лежавшее в траве по ту сторону балюстрады.

– Слуги Лормы, – пояснил Тейзург. – Увы, сами напросились, им не стоило обижать ведьму.

Она подошла, двигаясь диковато, словно лань. Вблизи Хенга рассмотрела, что на щеках и на лбу у нее тоже ветвятся тоненькие лиственные прожилки.

– Идем?

– Сначала кое-кого дождемся. Моя прекрасная дама почему-то запаздывает… Ты бывала раньше в этом дворце?

– Иногда бывала. Потом пришла вурвана со своими слугами. Они выгнали всех, кроме того, кто сидит в подвале. Он на привязи, его не выгонишь. А я ушла сама. Вурваны как люди, им нельзя доверять.

Тем временем Флаченда закончила с шиной и отступила от Лормы, вытирая руки о шелковую юбку.

Еще четверть часа ожидания, но «прекрасная дама», о которой говорил Тейзург, так и не появилась.

Ресницы Хантре дрогнули, он открыл глаза.

– Можно еще пить?..

– Да все что угодно, моя радость! Как себя чувствуешь?

– Лучше.

Рыжий сумел сесть без посторонней помощи, взял протянутую Тейзургом флягу. Напившись, огляделся, потом осознал, что сидит нагишом и что-то невнятно процедил.

– Уж извини, твои лохмотья после контакта со сторожевыми заклятьями годились только на тряпки. Вот тебе одежда, помощь нужна?

– Справлюсь.

Рыжие волосы слиплись сосульками, тело покрыто порезами, кровавыми разводами и остатками высохшего целебного желе, но теперь он выглядит куда лучше, чем вначале, и отек на сломанной ноге заметно спал.

Спохватившись – негоже воспитанной девице прилюдно глазеть на обнаженного парня – Хенга отвернулась. Отвыкла от правил хорошего тона, пока скиталась по джунглям с командой Горвена, так и оскандалиться недолго.

– Что за опасность, о которой ты говорил? – спросил Тейзург. – С кем может воссоединиться Лорма – с одним из своих старых порождений, которое сумело дожить до наших дней?

– Не это. Что-то другое. Оно рядом, поджидает с той стороны. А мы что делаем дальше?

– Сейчас мы ждем Харменгеру, которая меня игнорирует. Еще немного, и я, пожалуй, почувствую себя оскорбленным… Если не явится, придется пожертвовать ей Куду или Монфу, уж от угощения она не откажется.

Куду и Монфу попятились, норовя спрятаться за спиной у Флаченды.

– Не надо. Харменгера не игнорирует, она прорваться сюда не может.

– Шутишь?

– Не задавай идиотских вопросов, не шучу.

– Тем более интересно… – задумчиво протянул Тейзург. – А по поводу того, что ты сделал на границе Кукурузной Прорвы – ничуть не осуждаю, напротив, меня это весьма порадовало. А уж как это порадовало Харменгеру! Сейчас прошу не мешать мне, я кое-что сделаю, чтобы открыть ей путь. Для начала попробуем обойтись без Куду и Монфу.

Он снова отошел в дальний конец террасы, принялся что-то рисовать на каменных плитах – мелком, который достал из кладовки.

– Лорма, кто такая Омлахарисият? – спросил Хантре. – И зачем тебе понадобилось, чтобы я женился на этой девушке?

– Юная волшебница, – безразличным тоном ответила Лорма. – Она была бы глубоко несчастна, если бы стала твоей женой, и ты с ней был бы несчастен. Бывают пары, которые созданы друг для друга, а бывает наоборот. Вы бы страдали каждый день, вместе вам было бы плохо и в большом, и в малом. Ты это заслужил.

– Ты должна будешь ее расколдовать.

– Не смогу, – теперь в ее голосе проскользнуло злорадство. – Заколдовать смогла, а расколдовать не смогу, бывают такие чары.

– Что надо сделать, чтобы ее расколдовать?

– Задавать вопросы ты умеешь, а я умею не отвечать.

– Тогда спрашивать будет Тейзург.

– Твой любовничек? – Лорма презрительно скривила губы.

Неизвестно, что сказал бы на это рыжий, но Хенга его опередила:

– Следи за своим поганым языком, сука!

Рявкнула, как надзирательница в женской тюрьме, изготовившись дать пинка этой твари, если последует новое оскорбление.

Она выжила минувшей весной в Аленде. Эту окаянную муть она никогда не забудет. Она бы не выжила, если б не Хантре.

Лорма сочла за лучшее промолчать: надменное и отстраненное выражение лица, словно у благородной дамы, оказавшейся в неподобающем окружении.

Зато рыжий – он сидел на носилках, уже одетый – поднял голову и произнес вопросительно:

– Хенга?..

Едва успела удивиться, что он сразу назвал ее правильным именем – хотя чему удивляться, если он видящий восемь из десяти ­– и тут по барабанным перепонкам ударил то ли чудовищный скрежет, то ли похожий на скрежет крик.