Дороги судеб

И еще – носовое орудие на этом корыте. Стрелять из него невозможно, это факт, но как муляж использовать хотелось бы. Начистить, развернуть в сторону реки и при необходимости пару человек к нему приставить. Очень, знаете ли, неплохо это смотреться будет. Превентивные меры, так сказать.

А настоящее орудие, то, которое стреляет, я все-таки на утесе установлю. С маскировкой, со всеми делами. И даже пару-тройку снарядов потрачу, для пристрелки. Вещует мое сердце – это разумные траты, стоят они того.

Опять же, план сельхозработ надо составить. Табак, конопля – все то, что может принести доход, надо выращивать. Хотя дождемся сперва гонца от Оружейника, послушаем, что он скажет, и от этого плясать будем. Может, нет там спроса на траву никоциану. Может, там как раз просо в чести? Или, к примеру, древесина? У нас ее много, можно лесосплавом заняться.

Ближе часам к двум сделали привал. И время вроде как обеденное, да и сеанс связи Рэнди с Фирой назначили на это время. Хотя она при каждой удобной возможности включает рацию и шарит по диапазонам, но результат всегда одинаков – тишина, из звуков – только треск помех.

– «Группа один» вызывает «Сватбург», – проговорила Фира в микрофон. – «Группа один» вызывает «Сватбург». Прием.

– По открытому каналу работаем, – лениво сказал Голд, развалившийся рядом со мной и закинувший руки за голову. – Носимся с рацией, которую на том свете мы, наверное, даже в музее не увидели бы. Абсурд с антиквариатом в паре.

– Чем богаты, – зло буркнула Фира и снова повторила: – «Группа один» вызывает «Сватбург».

Увы, но в ответ она вновь ничего не услышала.

– Фир, ты с нами к кочевникам не пойдешь, – сказал я еврейке, когда та с расстроенным видом убирала рацию обратно в рюкзак.

– Чего это? – совсем уже опечалилась она. – Не поняла?

– У нас всего два радиста, – пояснил я свою мысль. – Один сидит в крепости, второй работает в поле. И оба мне дороги.

– Сват, ты командир, я тебя уважаю, – дипломатично сменила тон Фира. – Но если уж ты потащил меня с собой, то будь любезен оставаться последовательным.

– Он тебя потащил? – засмеялась Настя, разложившая на какой-то тряпице разобранный на части пистолет и бодро орудовавшая кусочком ветоши. – Да ты сама прилипла к нему, как репей: возьми да возьми меня с собой.

– Это несущественная реплика, – даже не повернула к ней голову Фира. – Анастасия необъективна по отношению ко мне по причине лютой зависти.

– Да? – Настя невероятно ловко (когда только научилась?) собрала пистолет, вогнала в рукоять обойму и щелкнула затвором. – Из любопытства – чему конкретно я завидую? Что у тебя есть такое, чего у меня нет?

Фира показательно тряхнула грудями и было открыла рот, но тут в беседу снова вступил я:

– Во-о-он там. – Я показал рукой на очень и очень далекую точку на горизонте. – Видите? Это остов машины, в котором некогда Окунь со своей группой нашел бухту веревки. Хорошей, кстати. Настюш, ты должна помнить.

– А то, – с достоинством отозвалась эльфийка, несомненно, сделавшая сейчас неверный вывод. Она подумала, что я занял ее сторону.

– Так вот. – Я говорил совсем негромко и очень неторопливо. – Если вы обе сейчас не уйметесь, то этот остов машины будет для вас ориентиром. Вы дойдете сначала до него, потом примете правее, после заночуете в степи и завтра еще до полудня будете в крепости. И больше из нее со мной никогда и никуда не пойдете. Рации я обучу Амиго, а снайперку отдам Китти. У которой, к слову, грудь лучше, чем у вас обеих. Вопросы есть?

Мысль, между прочим, вполне здравая. Надо работе на рации еще минимум человек пять обучить.

– Насть, хочешь мяска копченого? – мило улыбнувшись, предложила снайперше Фира. – Мне Генриетта отжалела ломоток.

– А у меня водички полфляжки есть, – отозвалась та. – И еще надо бы в кустики сходить. Привал-то не бесконечен. Китти. Ха!

И они под ручку удалились в сторону.

– Давно пора было. – Голд тихонько засмеялся. – Я бы их сам шуганул, но это вроде как твои кадры.

– Какие кадры? – Я сплюнул. – Головная боль это, а не кадры.

– Не скажи. – Голд глянул, не торчат ли из-за кустов любопытные острые уши. – Из Насти выходит отменный боец. Правда, меня немного смущает ее слишком быстрая трансформация из студентки в профессиональную убийцу, но в наших условиях и не такое может быть.

– Это да, – признал я.

Меня и самого это поражало. Ей явно нравилось не то что даже убивать, а делать это умело. Она не жалела ни времени, ни себя, нарабатывая все новые и новые навыки в этой профессии. И небезуспешно ведь, что примечательно.

Впрочем, я против ничего не имел. Садистских наклонностей я у нее не заметил, хотя специально за ней присматривал, после того как она впервые застрелила человека. К смерти она относилась как к работе, удовольствия от процесса убийства или от страха жертв явно не получала, то есть ничего патологического в этом не было. Так что пусть ее. Наоборот, я только «за». По нашей теперешней жизни, чем больше умелых и хладнокровных бойцов, не отягощенных комплексами, совестливостью и излишней рефлексией, тем лучше.