Дороги свободы. III.Смерть в душе. IV.Странная дружба

— Значит, Шале ошибается? — Да.

— Я думал, он никогда не ошибается.

— В данном случае он ошибается.

— Он говорит, что партия разослала предупреждения относительно Викарьоса. А это правда?

— Да.

— Значит, партия тоже ошибается?

— Товарищи были плохо информированы, — говорит Брюне. — Все это не очень серьезно.

Туссю качает головой:

— Для Викарьоса это серьезно. Брюне не отвечает. Туссю констатирует:

— Ты же очень любил Викарьоса. Раньше он был твоим другом.

— Да, — говорит Брюне. — Раньше.

— А сейчас тебе наплевать, что ему набьют морду? Брюне хватает его за руку:

— Кто хочет набить ему морду?

— Ты видел Раска и Сенака? Они пошли к нему.

— Это Шале им приказал?

— Он не приказывал. Он пришел с Морисом, а потом кое-что им рассказал.

— Что рассказал?

— Что Викарьос предатель, что он тебя обвел вокруг пальца, что ты с ним не расставался, что это опасно и что в один прекрасный день всех нас заложат.

— Что сказали товарищи?

— Они ничего не сказали, они слушали. Потом Сенак и Раек встали и ушли, это все.

— И Шале им ничего не сказал?

— Он даже не подал вида, что видит их.

— Хорошо, — говорит Брюне. — Спасибо. Туссю задерживает его.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Ни в коем случае, — говорит Брюне. — Это ловушка, и ее расставили исключительно для меня.

Он бежит, за бараком № 18 никого нет, он останавливается, переводит дыхание и снова бросается бежать. Он бежит к своей погибели, никогда он не бежал так быстро. У барака Тибо он видит Викарьоса с Сенаком и Раском. Они стоят на солнце, совсем черные, посреди пустынной дороги, Раек что-то говорит, Викарьос молчит. Потом Сенак и Раек сближаются и говорят одновременно, Викарьос засунул руки в карманы, он не отвечает. Брюне ускоряет бег. Раек поднимает руку и бьет Викарьоса по зубам. Викарьос вынимает руку из кармана и утирает разбитые губы, Раек хочет ударить еще раз, Викарьос перехватывает его кулак, Сенак, в свою очередь, бросается вперед и наносит удар. Викарьос отклоняет голову, и кулак Сенака касается его где-то за ухом. Это драка, как в китайском театре теней, беззвучная и безобъемная: в нее не веришь. Брюне стремительно подбегает и ударом кулака отбрасывает Сенака к стене барака. У Викарьоса идет кровь, глаза Раска сверкают. Брюне видит кровь и ненависть, западня сработала, его окружает ненависть, в этом он твердо убежден.

— Что вы делаете, болваны?

Викарьос отпускает руку Раска. Раек поворачивается к Брюне и озирает его:

— Мы ему объясняем наш образ мыслей.

— Да. А вы его объясните фрицам, если они припрутся? И в подтверждение покажете свои партийные билеты, да? Давайте-ка, валите отсюда поживей!

Раек не шевелится, он неприязненно и мрачно смотрит на Брюне. Сенак медленно идет на них, кажется, он нисколько не оробел:

— Скажи-ка, Брюне, разве этот малый не предатель?

— Возвращайтесь к себе, — говорит Брюне. Сенак краснеет, он повышает голос:

— Так он не предатель? Говори! Не предателя ли ты защищаешь?

Брюне смотрит ему в глаза и спокойно повторяет:

— Возвращайтесь. Это приказ. Сенак ухмыляется:

— Этот номер больше не пройдет.

— С твоими приказами покончено, папаша, — цедит Раек. — Теперь скорее мы должны тебе приказывать.

— Вот как?

Раек понимает: назревает драка. Одно движение — и парализующая его паутина разорвется сверху донизу.

— Вот так, Брюне, — спокойно и твердо говорит Раек, — нет у тебя больше права нами командовать, это решено.

— Очень может быть, — отвечает Брюне. — Но я с легкостью могу отправить тебя на пару недель в госпиталь. Это я еще в силах сделать.

Они колеблются. Брюне смотрит на них, смеясь от нетерпения: они знают, что не одержат верх, но кто из них решит не позориться и произнесет непоправимые слова? Сенак кривит губы и бледнеет, он сам пугается того, что сейчас скажет. Ага, значит, Сенак, тем лучше: как раз тот, кого я предпочитал другим. Силки расставлены умело.

— Так вы сговорились… — начинает Сенак.

Брюне выбрасывает кулак и с удовольствием обрушивает его на правый глаз Сенака; Сенак мягко валится на руки покачнувшегося Раска. Брюне с интересом смотрит на них, потом еще раз бьет в то же самое место, чтобы хорошенько отделать Сенака. Бровь Сенака рассечена — из нее обильно течет кровь. Брюне разводит руками и смеется: стопка тарелок на земле, все разбито, все кончено. Раек и Сенак уходят мелкими шажками, поддерживая друг друга; они обо всем доложат Шале, и температура в комнате поднимается, ловушка прекрасно сработала, Брюне потирает руки. Викарьос утирает рот, его губы дрожат, струйка крови сбегает по его седой бороде. Брюне ошеломленно смотрит на него: я так поступил ради него.

— Тебе больно?

— Пустяки.

Он утирается платком, борода поскрипывает. Викарьос говорит:

— Ты ведь обещал ничего не сообщать товарищам. Брюне пожимает плечами, Викарьос обращает к нему

большие пустые глаза и озабоченно спрашивает:

— Они меня не любили, да?

— Кто?

— Все.

— Да, — подтверждает Брюне, — они тебя не любили.

Викарьос качает головой:

— Теперь они мне устроят веселую жизнь.

— Вряд ли. Ведь ты скоро уйдешь.

Викарьос полуотвернулся, он провожает взглядом Сенака и Раска.