Дороги своих любят (СИ)

Подходить к останкам нечисти друзья не стали. Только поежившись, как от холода, в молчании поехали восвояси: говорить не хотелось. Если бы тогда, в столице, они знали, что неожиданное предложение Теодора обернется именно так!.. «Но я все равно предпочел бы его, а не карцер», – с неожиданной ясностью понял вдруг файтер. Никакая сила на свете, том или этом, не заставила бы его снова вернуться в застенок три на два шага с узким зарешеченным окном так высоко, что и не дотянуться, из которого видна такая же серая каменная кладка, как и на стенах, на полу, на потолке. Слушать глумливые крики стражи, всем своим существом ощущать полное, отупляющее бессилие. Лучше уж заблудиться в колдовском лесу или послужить обедом нечисти, чем это. Лучше, во сто крат лучше...

Мечник поймал на себе долгий взгляд Эва. Монах против обыкновения чуть приподнял капюшон, и из под черной ткани на парня смотрели два золотых, чуть прищуренных всепонимающих глаза. Казалось, клирик только что с легкостью прочитал все его самые сокровенные мысли – и теперь золотым уставшим взглядом подставлял незримое сильное плечо.

Мгновением позже наваждение кончилось. Эверард одернул капюшон вниз, скривил губы в полуусмешке и отвернулся. А Мигель решительно собирал непослушные осколки собственных мыслей. «Да он не старше меня! – хмыкнул наемник, – Двадцатипятилетний, кажущийся разменявшим четвертый десяток. Золотоглазый...» Парень пришел про себя к каким-то выводам и остался доволен собой и ими. Не он один умудрился выдать свое прошлое в течение недели после знакомства. Впрочем, неделя казалась уже целой вечностью – а люди не случайными попутчиками, а добрыми старыми друзьями. Это знак. Интересно, какой стороной повернется в этот раз пресловутая лисья Фортуна: передней или наоборот?

* * *

Долго быть в тишине Хьюго решительно не умел. Глупым или нечувствительным он не был, в силу своего характера глубоко и сильно переживал козни судьбы, но молчание давило на него хуже многих страхов. И теперь, когда увиденное за последние несколько часов заставило его сознание услужливо всколыхнуть полузабытые образы, он просто не мог молчать. Если не говорить, утопишь призраков в себе самом.

– Выберемся из леса – отправлюсь в Эдорин, – разглагольствовал он, ни к кому конкретно не обращаясь, – Вряд ли Теодору придет в голову искать меня там, куда он изначально меня отправил. Подзаработаю там, может, махну на Острова или в Вегор, там тепло. А может, доберусь до самой Железной Империи! У меня есть знакомый алхимик, так он перекрасит мне волосы в черный... Не, в черный не хочу, слишком мрачно, да и смывается плохо. Лучше в русый, ну, как у тебя, – воришка кивнул на Мигеля, – Или... Эв, какие у тебя волосы?

Монах, должно быть, поморщился под своим капюшоном.

– Остерегайся алхимиков, парень. Им ничего не стоит превратить тебя в принцессу. Но только внешне.

Наемник про себя уже наградил себя за догадливость кубком вина и оглушительными аплодисментами воображаемой толпы. Да этот ворчливый клирик еще более болтлив, чем он сам, с немалым удовольствием отметил боец. Говорить так мало и так легко проговориться! Интересно, вор и маг тоже только притворяются, или и правда ничего не заметили?.. «А то я уже начал бояться, что потерял свою внимательность», – самодовольно хмыкнул Мигель, прибавляя к будущему вознаграждению еще парочку зеленых яблок.

И тут на тропинку мягко спрыгнул откуда-то сверху огромный кот. Наемник прежде, чем осознал, что делает, за многие годы ставшим рефлекторным движением выхватил меч, а другой рукой дернул лошадь ехавшего вора назад, себе за спину. Все равно только мешаться будет, а так, в случае чего, еще повезет, и лис жив останется. Зеленые яблоки мгновенно были забыты: перед бойцом стоял враг, а в руках были мечи.

Пепельно-серый, зеленоглазый, размером с большого волка котяра преспокойно уселся посередине тропы и повел ушами с белыми кисточками – мол, интересно, гости дорогие, что вы станете делать.

– Ну и что дальше? – растерялся маг. Непонятно было, что нужно от них этому коту и как на это реагировать: нападать пока не стоит, вот так стоять столбом и таращить глаза – тем более. Парень поежился.

– Я без понятия, – на всякий случай сразу же предупредил Эверард, – Первый раз такое вижу.

Файтер собирался было съязвить на тему того, что монахи что-то слишком многое видят в первый раз, но кот перевел пронизывающий взгляд на него, и он почему-то передумал. Мечи, правда, не убрал.

– Я тоже первый раз такое вижу, – вдруг сказал котяра неожиданно низким, походящим на мурчание голосом, – Чтобы, встретив на пути Стража, народ начинал рассуждать, что с ним делать.

Звук, который он издал после обозначал, наверное, приглушенный смех. Друзья переглянулись. «Оно разговаривает!» – ясно читалось в их глазах. Пришлось спешно брать себя в руки и разбираться в ситуации. Если Страж, как он сам себя назвал, беззлобно смеется над их замешательством, то вряд ли желает разорвать на куски и с аппетитом зажевать на ужин.

– Здравствуйте! – нашелся вор, выглядывая из-за широкой спины наемника.