Дороги своих любят (СИ)

– Спящие проснутся! Вы ведь поняли, что это значит, да?

Глава 14. По ту сторону леса

– Он сказал, что это наш путь, – разглагольствовал воришка, бодрой трусцой направляя коня следом за Юджином, – Интересно, что конкретно он имел ввиду?

– Скорее всего, конкретно – ничего.

– Почему, Эв? Ты слишком скептически относишься ко всему, с чем сталкиваешься. А это и твой путь тоже!

– Всетерпеливые боги, да услышьте же мои молитвы! Я ведь просил, непонятливое ты существо, называть меня по имени, а не идиотскому сочетанию двух букв.

– Ээй, это не ответ! Не переводи тему! – залился звонким смехом Хьюго, в который раз оборачиваясь к прячущемуся под капюшоном монаху.

– Лис, ты своими вопросами кого угодно в могилу сведешь, – с напускным раздражением, за которым прекрасно читались озорные нотки, показал рыжему кулак Мигель, – А на услуги некроманта мы денег еще не скопили... Или я чего-то не знаю?

– Так он же вор, – пожал плечами маг, – Пусть просто украдет еще пару мешочков с золотом. Или отработает, на худой конец.

– О, а ведь точно! Сдадим его в какой-нибудь трактир, пусть полы драит, – воодушевился наемник, – А нам за тебя будут платить, верно, Хьюго?

– Да от него убытков больше, чем прибыли, – фыркнул клирик, впрочем, ворча уже только для вида. – Выкатят нам счет за его косяки – не расплатимся ведь.

Вместо ответа пройдоха снова залился жизнерадостным смехом. Так, за разговорами ни о чем, друзья выехали на опушку колдовского леса. Деревья стали совсем обычными, травы – знакомыми даже вору, не то что целителю Эверарду. Мох совсем исчез, голос Поющего леса смолк. Тропинка вывела квартет к Драконьим отрогам, что протянулись к востоку от Сизых гор. Вернее, не к самим отрогам, но к самому кратчайшему пути до них – и через пару дней пути горизонт должен был смутно изогнуться шипастым горным хребтом.

Эта часть Альрина славилась плодородной почвой, богатыми урожаями, полными погребами и гостеприимными и улыбчивыми людьми. Немного севернее, еще дальше от топей и жутковатого леса карта просто пестрела различными деревнями и селами. То тут, то там высились баронские замки, наследные крепости маркизов, виконтов и прочих дворян, как из младшей, так и старшей знати. Витты, Эвиги, Таноры и многие другие веками жили здесь, передавая фамильные замки из поколения в поколения вместо с титулами. Детей, родившихся в дворянских семьях, с раннего детства заставляли заучивать титулы всех их (ну или хотя бы ближайших соседей, дабы не случилось какого конфуза). И, поверьте, это было сущим мучением: столько благородных милордов, а ведь у каждого сыновья, дочери, племянники и пресловутое кровное родство. Благо, что сосуществовали все они на удивление мирно, и карта владений не менялась столетиями.

Завидев на горизонте горы, друзья заметно повеселили.

– Драконьи отроги, Драконьи отроги... – пробормотал вор, прикладывая ладонь ко лбу козырьком и глядя вдаль. – Ребята, вы думаете о том же, о чем и я?

– Нет, – сразу буркнул Эв, – о нет! Еще чего.

Мигель приподнял одну бровь.

– А что, если деревья не врали? – высказал витавшее в воздухе предположение маг, – Предсказание с гобелена ведь сработало...

– Нет. О нет. Нет-нет-нет-нет! – схватился за голову клирик. Но было уже, увы, слишком поздно.

– Если это спящий дракон, то мы сможем его разбудить, мы ведь слышали эту Песню, – подбоченился наемник. – Не дрейфь, старина! Они монахов не едят.

– Все равно деваться больше некуда, – поддержал его Хьюго, – Нам нужен, нужен этот путь за горизонт! Куда еще на отправиться, как не туда?! Так почему бы и нет?

Эверард затравленно озирался по сторонам. Он никак, просто никак не мог позволить этим ненормальным втянуть его в очередную передрягу. Хватит уже с него развлечений.

Наемник наклонился к самой холке коня, чтобы заглянуть Эву в глаза. И, словно угадав его мысли, хитро сощурился.

– Не зарекайся. Мало ли...

* * *

Ехали друзья до глубокой ночи – неожиданно после прощания со Стражем ни люди, ни лошади не чувствовали усталости. Расстояние, которое они прошли до первых звезд, оказалось огромным: чтобы попасть в эту часть Альрина из орденской крепости по дорогам, понадобилось бы пять, а то и все семь дней. Но праздновать уход от погони было еще рано: один неосторожный поступок, и снова придется убегать от разъяренных солдат. Тем более, что Теодор слыл максималистом.