— Проиграли! — услыхал он чей-то возглас и, не замечая ничего, кроме мелькающей впереди спины ближайшего соперника, ринулся вперед. Так и бежал он весь круг, не подозревая, что сотни вскочивших с мест болельщиков стеной стоят вокруг беговой дорожки, и не чувствуя ничего, кроме плотной воздушной струи, которую нужно резать грудью. Он лишь отмечал оставляемых за спиной соперников: первый… второй… третий!
Очнулся он от грохота рукоплесканий.
Школа имени Ленина выиграла большую эстафету.
К возбужденному бегуну подошел Никитин.
— Молодец, футболист! — Саша по-приятельски хлопнул мальчика по плечу. — Пойди остынь: может быть, еще придется бежать. Впрочем, постой… Ты, кажется, в лагеря поехать желаешь?
Олег замер и с трудом выдохнул:
— Х-хочу!
— Минуточку, сейчас поговорим с Сергеем Алексеевичем.
Подбежавший к учащимся физрук Варикаша по очереди обнял и расцеловал всех участников эстафеты. Дойдя до Олега, он развел руками:
— Ну и удивил ты меня, молодой человек! Что же я тебя раньше не разглядел?
Варикаша был низкоросл, но широк в плечах, под белой рубашкой переливались тугие мускулы. Когда он шел, земля, казалось, потрескивала под ним.
Саша рассказал ему об Олеге и добавил, что мальчик мечтает о лагерях.
Варикаша критически оглядел Подгайного.
— Ну-ка подойди. Мал что-то. Сколько же тебе лет?
Олег кашлянул, выпятил грудь вперед и сообщил:
— Пятнадцать… скоро стукнет.
— Ого! — Варикаша засмеялся. — Совсем богатырь! Как скоро?
— Да скоро… в мае.
— Так май только что прошел.
— Ну, который будет… В следующем году.
— А-а! Хитрый ты, брат. Ну что ж, поедешь в лагеря. Заслужил!
Олег подпрыгнул и, размахивая руками, пустился в пляс.
— Ура-а! Измаил взят! — звонко кричал он. — Еду в лагеря!
Немного погодя, опомнившись от радости, Олег разыскал в толпе Бориса Щукина и, горделиво поглядывая на него, запел сначала тихо, а потом все громче и громче:
Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти глядели в лицо.
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.
Средь нас был юный барабанщик,
Он песню веселую пел.
Но пулей вражеской сраженный,
Пропеть до конца не успел.
[22]Это была его любимая песня.
АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ ФОМЕНКО
Солнце штурмовало зенит.
Стадион, закипев с утра, все бурлил и волновался.
Майки спортсменов, чистые и свежие утром, взмокли, просоленные потом.
И вот когда уже нестерпимо стало дышать под солнцем…
— Закончилась первая половина соревнований на первенство города Чесменска среди школьных коллективов, громогласно объявил в рупор главный судья. — Объявляю предварительные результаты! Первое место заняла школа имени Ленина, второе — школа имени Макаренко. Количество очков…
Не успел главный судья объявить количество очков, как на Сашу Никитина налетел долговязый парень в длинных, ниже колен, трусах, с бронзовым от загара и веснушек лицом. Ноги парня, трусы, майка и самый кончик большого, тоже веснушчатого носа посерели от пыли. В нем даже начинающий футбольный болельщик мог бы сразу определить представителя беспокойного племени вратарей, а опытный отметил бы выгодные спортивные данные: чуть ли не двухметровый рост и цепкие руки.
— Поздравляю вас, временный руководитель и постоянный наставник! — выпалил вратарь, пожимая Саше руку. — И обещаю! — Он принял торжественную позу: — Если вот эти руки сегодня вынут из сетки хоть один мяч, Лев Гречинский покидает ворота! Навсегда!
— Да подожди ты, Левка! Сколько у нас очков?
Отмахиваясь от Гречинского, Саша метнулся к судейскому столику. Но судья, строго взглянув на него, уже объявлял через микрофон порядок вечерних состязаний.
— Ну вот, самого главного и не услыхал! — сердито сказал Саша. — Всегда ты, Лев Гречинский, атакуешь в самый критический момент! Поистине — вратарь…
— Да его по ошибке назвали Львом, — вмешался в разговор Ваня Лаврентьев, большелобый крепыш с яркими глазами; в них, казалось, постоянно горело желтое пламя. — На самом деле он — тигр. Тигр Гречинский!
— Понимаешь, Ваня, из-за этого тигра я прослушал, на сколько очков мы опередили школу Макаренко! Ты не запомнил, случайно?
Гречинский с хохотом облапил своих товарищей.
— Сто пять очков выиграли, сто пять! Я же вратарь, я не только все вижу, но и слышу.
— Здорово, правда? — с удовольствием потирая руки, улыбнулся Ваня.
— Ничего. Неплохо. Только торжествовать рановато. — Саша мелко застучал ребром ладони по бревну бума. — Цыплят по осени считают.
Гречинский снова ласково облапил его.
— Скромник! — воскликнул он. — Будто не знаешь, что сто очков вернуть — не с мячом по полю прогуляться. Я же вратарь! Я не только все вижу и слышу, но и чувствую, что доволен! И я доволен, и Ваня. Наша школа впереди.
— Выиграем футбольный матч, вот тогда и будем впереди.
— Ни одного мяча! Клянусь, ни одного мяча! — снова принял торжественную позу Гречинский.
Просторные сооружения стадиона между тем пустели. Трудолюбивые уборщицы собирали в корзинки цветастые обертки конфет и бумажки от «эскимо». По опустевшему полю медленно катился автомобиль с объемистой цистерной вместо кузова, и по бокам его поблескивали два ярких водяных крыла…