Дороги товарищей

— Нам трудно будет здесь, — сказал Гречинский.

— А где сейчас легко? — обезоружил его Саша насмешливым вопросом.

Они устали. Назад, к озеру, шли молча.

Озеро еще не показалось, а они удивленно переглянулись. Что-то случилось там, на озере!

Слышны были крики. Да, крики!

Они ускорили шаг.

Слышен был смех! Женский смех!

Они побежали.

Они выскочили из леса, и хоть от берега их отделял кустарник, они уже увидели на той стороне Людмилу Лапчинскую и Шурочку Щукину.

Девушки стояли в воде с удилищами в руках. Шурочка громко смеялась, кричала. Из лесу ей кто-то отвечал. Борис ей отвечал из лесу! Борис Щукин!

Гречинский пробил телом низкий густой кустарник, выскочил на песчаный бережок, закричал, забыв о предосторожности.

— Эге-ге-гей!

— Это как называется? — пробормотал Семен. — Это ведь неожиданность! — И он сел на песок, донельзя удивленный, словно только что сделал величайшее открытие.

На другом берегу из леса выбежали Борис, Вадим Сторман, Сонечка Компаниец.

Хотя Семен и не открыл великой истины, и солнце тем же порядком продолжало свой путь, и земля все еще кружилась вокруг него с неукоснительной точностью, высчитанной великими умами, — все же, братцы мои дорогие, появление такой оравы на берегу озера Белого было, ну конечно же, сенсационной неожиданностью!

Женьки недоставало здесь, одной Женьки!

Но Саша был уверен, что и Женька появится здесь в ближайшие дни.

ТРЕТЬЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

Они бежали навстречу друг другу, огибая озеро, и встретились, вернее, сшиблись. Саша облапил Бориса, дружка своего, которого так полюбил под Валдайском. Семен — случайно, как он утверждал после, — поймал на лету Шурочку. Случайно, наверное, и поцеловался с ней. Ну, а Гречинский совершенно не случайно, по-простецки, по-мальчишески, поцеловал да потом еще разок клюнул Соню Компаниец. Людмиле достались одни рукопожатия. Сторману — дружеские тумаки.

В веселой свалке на берегу не участвовали только Коля Шатало — он не оставил свой пост вблизи землянки — да Олег Подгайный, который собирал хворост.

Сторман дождался, пока бражка — это его блестящее выражение — немного утихомирится, и смиренным голосом, в котором так и прорывался восторг, обратился к Саше:

— Разрешите доложить!

— Ну?..

— Так что докладываю: привел к месту сбора первых волонтеров! — сказал Сторман совершенно серьезно — и поэтому тоже смешно.

— Привел! — засмеялась Людмила. — Может, тебя самого привели! Как он лезет в командиры! Карьерист!

— Значит, вы сами догадались и пришли? — немножко обиделся Вадим. — Так, что ли?

— Главное — пришли! — заключил Саша, воодушевленный подмогой. Особенно его радовало появление Бориса, которого он сразу же определил в помощники.

Он решил тотчас же переговорить со Щукиным. Он, Борис, наверное, не знает планов Саши.

Но Борис, оказывается, знал многое и, к удивлению Саши, без особого энтузиазма встретил рассказ о том, как Саша представляет жизнь отряда.

— Ты в общем-то не в восторге? — с явным огорчением спросил Саша.

— Скрывать не буду, — ответил Борис, — я сомневаюсь. Сомневаюсь, правильно ли ты избрал путь. Все-таки мы не солдаты… и не были солдатами. Мы в сущности… — Борис хотел найти нужное слово, которое поделикатнее выражало бы его мнение, но сразу же, видно, отказался от этой мысли и заявил прямо, не щадя Сашиного самолюбия: — В сущности — мальчишки.

— Н-ну, Борис! — протестующе воскликнул Саша.

— Да, да, Саша, — решительно подтвердил свое мнение Борис. — И это надо обдумать. Я, видишь ли, не хочу сейчас высказываться категорически… может, я и ошибаюсь. Но обсудить, с учетом всего, надо. Ты понимаешь?

Саше вдруг показалось, что Борис старше, опытнее, степеннее его. Что-то было в Борисе такое… Что? Не мог сразу определить Саша. Но это что-то было неприятно ему.

— Конечно… обсудить, разумеется, надо, — суховато сказал он. — Но… у тебя плохое настроение, Борис?

— Да, не радужное, это верно, — ответил Щукин. — Я, во-первых, сомневаюсь: нужно ли было всем уходить из города? Скажи, ты посоветовался с кем-нибудь?

— С кем советоваться?

— Ну, ты знаешь, с кем в этих случаях советоваться, — с умным партийным человеком.

— Где он, умный партийный человек? — усмехнулся Саша. — Я пришел в город, когда немцы уже разгуливали по улицам.

— В городе есть.

— Есть! — воскликнул Саша. — Наверное! Но ты знаешь, что творится в городе? Ты знаешь, что некоторые люди, которым мы доверяли, как себе, стали предателями?

— Ты говоришь страшные вещи, Саша, — прошептал Борис.

— Страшные! — воскликнул Саша. — Это не то слово. Это… Ты ужаснешься, если узнаешь!

— О ком ты говоришь?

— Дело касается Юкова. Он — предатель! — громко сказал Саша.

— Легко ты теряешь друзей, — медленно выговорил Борис.

— У меня есть факты.

— Оглянись назад, Саша, в прошлое.

— Зачем этот разговор? Я утверждаю, что это так.

— Ты смертельно оскорбляешь друзей!

— Он смертельно оскорбил меня!

— Слушай, Саша, Юков получил з-задание, неужели это тебе не ясно?! — горячо, с болью и с вызовом прошептал Борис.

— У тебя есть доказательства? — после недолгого молчания сухо спросил Саша. — Если есть, то говори.