Дороги в горах

— Поехали. А вы, дорогие гости, гуляйте!

…Тоня принесла термос и два стакана. Подавая Татьяне Власьевне кофе, она сказала:

— Спит. Крепко спит.

А Татьяна Власьевна думала о своем. Бывает, люди расходятся. О них говорят, что не сошлись характерами. А ведь дело, пожалуй, не в этом. Дело в том, что у одного из двоих изменился характер, сердце обросло скорлупой, стало глухим.

Глава четвертая

В апреле весна двинулась в решительное наступление. Игоря удивило солнце. Оно было совсем иным, чем там, в Верхнеобске. Здесь пылало, кажется, не одно, а пять или даже десять солнц. «Неужели оттого, что Шебавино на каких-то пятьсот метров выше Верхнеобска?» — недоумевал Игорь, млея на крылечке от приятного тепла. В такие минуты пропадало желание не только готовить уроки, но даже не хотелось пальцами шевелить.

В два-три дня улицы покрылись кашицей из снега и воды. Попасть в школу можно было только стежками, которые ловко пробирались вдоль заборов, сворачивали на огороды и в переулки.

Ночью, точно таясь от людей, взбунтовалась Катунь. Вздохнула и поднялась, с треском и звоном разбрасывая толстенный лед. А утром, когда встали люди, река гнала, кружила, поднимала льдины, называемые в здешних местах крыгами.

А потом одевались деревья посверкивающей на солнце листвой, расцвечивались горы кострами огоньков, благоухала черемуха, покрывались распаханные поля изумрудными всходами, поднимались на лугах буйные травы… Но все это для Игоря проходило, как мимолетный сон. Последние месяцы в школе. Напряженная пора. Свободного времени — в обрез.

И вот закончились экзамены, наступил выпускной вечер. Игорь возлагал на него большие надежды. Ведь на вечере можно серьезно поговорить с Клавой, подумать вместе с ней о будущем. Хорошо бы в один институт…

Однако, как и зимой, никакого разговора не состоялось. Игорь не решался подойти к Клаве, потому что рядом все время крутился Колька. А когда закончился вечер, Клава ушла с подругами. Ночь была лунная. Игорь долго следил с крыльца школы за девушками. Вот они скрылись в переулке. Глупо, ужасно глупо все получилось! Ведь он был у дверей, когда Клава вышла. Игорь задохнулся от волнения и стоял, как пригвожденный, а надо было выскочить за ней и сказать: «Клава, на минуточку»… Она бы остановилась. А возможно, сказала бы, что некогда: подруги уйдут. Нет, нет… Он, Игорь, просто трус. А в этих делах надо быть решительным. Но как стать решительным? А что, если завтра зайти к ним домой? Мать по целым дням на ферме. Да если и дома беды нет. Мало ли зачем можно зайти к однокласснице?

А Клава, распрощавшись с подругами, села на лавочку. Мысль о том, что она теперь не ученица, показалась странной. После танцев слегка кружилась голова, было почему-то грустно и чего-то жаль…

Из-за палисадника вынырнула человеческая фигура, Клаве вдруг стало душно. Игорь? Он? А человек подходил все ближе и ближе. В пяти шагах от себя Клава узнала Кольку.

— Клава?

— Ты чего бродишь, полуночник?

— Помешал? Мысли всякие, вот и хожу.

— Да что ты? — изменила тон девушка. — Думаешь, как жить начинать? Задача с несколькими неизвестными…

Колька сел на лавочку.

— Нет, я уже все надумал. Пойду в МТС. А потом что нам думать. Восемнадцать лет, аттестат зрелости в руках. Отец вон рассказывает, они жизнь начинали в семь-восемь лет. А ты что решила? — Колька подвинулся к Клаве, заглянул ей в лицо. — В сельскохозяйственный?

— Не знаю еще. — Клава незаметно отодвинулась от Кольки и деланно зевнула. — Спать хочется. Что-то устала… Пойдем по домам.

— Клава, — жалобно сказал Колька, — понимаешь…

— До свидания, Коля. — Клава направилась к калитке.

Колька догнал девушку, схватил за руку.

— Знаешь!.. — выдохнул он, а больше ничего не сказал. Махнул рукой и, круто повернувшись, зашагал в противоположную сторону.

* * *

Утром Игорь проснулся с мыслью о Клаве. Обязательно надо ее увидеть. Игорь надел шоколадного цвета брюки, голубую тенниску и украдкой от матери сбрызнул себя дорогими духами.

Из дому Игорь вышел полный решимости, но уже на полпути шаг его начал непроизвольно укорачиваться. Казалось, каждый встречный, угадывая его намерения, ехидно улыбался. Вот показался небольшой рубленый домик Клавы. Игорь прошел мимо него быстро-быстро, чуть не бегом.

Остановился он в конце улицы. Поправил растрепавшийся чуб и тяжело вздохнул. Нет, не зайдет он к Клаве. Нечего и пытаться. А возвращаться старой дорогой нельзя: люди всякое могут подумать.

Игорь спустился в березничек, затем к реке. Здесь они и встретились. С ведрами в руках Клава так разбежалась сверху, что чуть не наскочила на Игоря. Они коротко взглянули друг на друга, потупились и долго молчали. Клава смущенно одернула узкое и очень короткое ситцевое платьице.

— Огород поливаешь? — спросил Игорь лишь для того, чтобы нарушить неловкое молчание.

— Поливаю. Дождя нет. А ты?..

— Я? Так… Вот к Кольке заходил.

— К Кольке? — переспросила Клава и засмеялась. — Разве он в березник переселился? Да и зачем ты к нему? Вы не особенно дружите.

— Просто так… Его дома не оказалось… Я потом в березник. Делать-то теперь нечего.