Дорогие гости

Он продолжал безостановочно брюзжать – по-видимому, в обычном своем духе, – пока миссис Вайни и Лидия не принесли чай; у него была своя отдельная чашка, побольше остальных. Потом все ненадолго отвлеклись на собачонку, которую заставляли подавать лапу за кусочек печенья. Миссис Вайни справилась у Фрэнсис о здоровье матушки; они обсудили приготовления к похоронам, недавний визит инспектора и тот факт, что расследование, похоже, не продвигается дальше… Разговор все тянулся и тянулся; Фрэнсис сидела, напряженно выпрямившись, и неотрывно смотрела через комнату на Лилиану, в чьей позе тоже чувствовалось напряжение. Только когда с верхнего этажа, шаркая шлепанцами, спустилась Вера и сообщила, что Вайолет уже немного оклемалась и просит хлебушка с маслом, но хочет, чтобы бабуля принесла, – только тогда, в возникшей суматохе, пока все ловили вновь разлаявшегося Монти, который выскальзывал из рук, точно намазанный жиром поросенок, Фрэнсис и Лилиана наконец-то получили возможность ненадолго остаться наедине.

– Мне нужно решить с Фрэнсис кое-какие хозяйственные вопросы, – сказала Лилиана, когда Фрэнсис встала и попрощалась.

И прежде чем миссис Вайни успела запротестовать, они стали спускаться по узкой лестнице в тускло освещенный коридор. Позади них по-прежнему заходилась безудержным лаем собачонка. По другую сторону входной двери грохотал, казалось, сразу весь городской транспорт. Фрэнсис подумала обо всем, что нужно сказать, – обо всем, что нужно обсудить и спланировать за считаные минуты, в такой нервозной обстановке, – и почувствовала отчаяние.

– В чем дело? – спросила Лилиана. – Что-то случилось?

Фрэнсис кивнула:

– Но я не знаю, насколько это опасно для нас. Вообще не знаю, что думать.

Она торопливо рассказала полушепотом о последних событиях: о разговоре с миссис Плейфер, о ссоре с матерью, о визите инспектора… Лилиана, слушая, бледнела все сильнее. Ко времени, когда Фрэнсис закончила, она держалась за опорную стойку перил, будто в предобморочном состоянии.

– Ах, Фрэнсис, все кончено! Если твоя мать догадалась…

– Она не обо всем догадалась.

– И эти двое в проулке…

– Они ничего не видели. Даже инспектор признает это.

– Но зачем он вообще сообщил тебе про них? С какой стати Кемпу столько всего тебе рассказывать?

– Да, вот это меня пугает. Он явно пытался вытянуть из меня какое-то признание. Может, насчет тебя и Чарли? Или насчет тебя и других мужчин?

– Но не… не насчет нас с тобой?

– Не знаю. Да нет, вряд ли. Но он знает, что я была с тобой на вечеринке у Нетты и скрыла это от него. Господи, зря я сразу не сказала про вечеринку! И зря брякнула про твою генеральную уборку в день смерти Леонарда! Но тут уже ничего не поправить. Это записано в наших показаниях. Все новые факты, которые Кемп обнаруживает, играют против нас! И еще этот… чертов страховой полис!

Последние слова, должно быть, прозвучали странно. Лилиана взглянула на нее с недоумением:

– Но это вообще ничего не значит. У всех женатых сотрудников «Перла» есть страховые полисы. Они оформляются в обязательном порядке.

– Пятьсот фунтов, однако. Огромная сумма.

– Да я напрочь про него забыла.

– Прямо так и забыла?

– Да! Ну или… – Лилиана потрясла головой. – Не знаю. Лен постоянно отпускал шуточки по поводу своей страховки. Ты же не думаешь?…

– Нет, – быстро сказала Фрэнсис. – Конечно нет. – Она и мысли такой не допускала. – Я всего лишь пытаюсь посмотреть на дело его глазами.

При упоминании об инспекторе Лилиана бессильно опустилась на нижнюю ступеньку.

– Ах, он до смерти меня пугает! Я уже поняла, что он думает всякое про меня и Чарли. Догадалась по вопросам, которые он задавал мне в понедельник вечером. Если бы только Чарли сказал правду! Теперь-то ему никуда не деться, верно? Если те двое действительно были там, в проулке? С другой стороны, если он скажет правду… Ах, Фрэнсис, я не знаю, что будет дальше! Каждый раз, когда звонят в дверь, я думаю, что явилась полиция. Но если они следят именно за Чарли… Вчера Бетти заходила, так я ей в глаза посмотреть боялась. Никому не могу смотреть в глаза, кроме тебя. Они же не арестуют Чарли, ничего такого, а?

Фрэнсис присела на корточки рядом с ней:

– Не знаю. Возможно, и арестуют.

На лице Лилианы отразился ужас.

– Ах, не говори так! Господи, все только хуже и хуже и становится! Сначала тебя затянуло в эту историю, теперь бедного Чарли. И ведь все из-за одного дурацкого, дурацкого момента…

Было совершенно очевидно, чтó она вспоминает: замах пепельницей, смачный треск проломленного черепа, тяжелое падение Леонарда на пол. Сверху, из кухни, доносились голоса и стук собачьих когтей по линолеуму, но Лилиана, казалось, ничего не слышала. Она понурила голову и продолжила тусклым, несчастным голосом:

– Ты ведь хотела побежать за доктором, да? Мне не следовало тебя отговаривать, теперь я понимаю. Не знаю, как все повернулось бы для нас, признайся мы во всем тогда же, но хуже, чем сейчас, точно не было бы. Я уже начала думать… – Она умолкла, не решаясь произнести следующие слова.

Фрэнсис впилась в нее взглядом:

– Что?