Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь

В отличие от большинства других профессий, о которых идет речь в этой книге, стажер определяется не тем, какую работу он выполняет, а тем, какое положение он занимает на рабочем месте. Стажер, как Камиль Марку, может учиться на юриста – типичная специальность для среднего класса, – но при этом один день в неделю работать в общественной организации. Стажер может помогать на съемочной площадке: приносить кофе и проверять списки актеров в надежде пробиться в киноиндустрию. Стажер может быть начинающим журналистом (это мой случай) и заниматься фактчекингом статей, написанных именитыми коллегами, параллельно пытаясь предлагать редакторам темы материалов. Он может быть студентом университета Лиги плюща и работать в инвестиционном банке, продавать сладкую вату в Диснейленде или даже собирать айфоны на огромных заводах Foxconn[451].

Иногда им платят, но чаще всего – нет.

Формально стажеров нельзя назвать трудоустроенными. В первую очередь их воспринимают как студентов, которые обучаются в процессе работы и закладывают фундамент будущей (и в итоге, возможно, успешной) карьеры. Один из исследователей определил стажировку как «любой рабочий опыт, который поможет студенту больше узнать о своей будущей профессии». Определение расплывчатое, но ничего точнее не придумаешь[452].

Надежда – главная отличительная черта стажера. Исследователи коммуникаций Кэтлин Кюн и Томас Ф. Корриган предлагают термин «труд надежды» для описания «неоплачиваемой или низкооплачиваемой работы, которую человек выполняет для получения опыта или ознакомления со спецификой профессии, надеясь, что в будущем это поможет ему при трудоустройстве». Труд надежды – это змея, поедающая собственный хвост, а стажер – «работник надежды» par excellence[453]. Институт стажировки, предполагающий, что человек должен работать бесплатно, чтобы в будущем получить желанную работу, способствует тому, что прекарность и иерархичность, характерные для низкооплачиваемой работы в сфере услуг, проникают и в сферы, где работники имеют регулярный и стабильный заработок. Используя в качестве оправдания меритократический миф о том, что лучшие стажеры обязательно получат работу, институт стажировки способствует снижению уровня зарплат. В системе труда появляется новый, нулевой, уровень зарплаты, что позволяет компаниям заменить работников нижнего звена стажерами. Получается, что стажеры подменяют сотрудников на тех самых позициях, которые надеются в будущем занять[454].

Проблема с «трудом надежды» и стажировками – это проблема прав и возможностей. Стажер – самый бесправный человек на рабочем месте. Стажеры должны делать, что им скажут, не причиняя никому никаких неудобств и при этом пытаясь произвести на окружающих хорошее впечатление, чтобы в конце концов получить главный приз – «настоящую» работу. Стажировка превращает работу в предмет желаний, оправдывая тяжелый труд необходимостью «заслужить работу» и «обзавестись знакомствами», – в дивном новом мире неолиберальной экономики иначе на работу не устроиться. Идея в том, что все изменится после того, как вы получите желанную работу. Вам не просто начнут платить – к вам станут относиться как к равному, с уважением. Вам больше не придется считать каждый доллар и перебиваться случайными заработками. Но зачастую стажировка если что-то и дает стажеру, так это картину того, насколько ужасен мир наемного труда. Стажеры начинают понимать, что даже те их коллеги, кто получает деньги за свою работу, лишены возможности влиять на условия работы. Иначе говоря, стажировка заставляет их привыкнуть к паршивым условиям и дискриминации по гендерному признаку. Как пишут Кюн и Корриган, «мы лишены возможности действовать, поэтому все, что нам остается, – это надеяться»[455].

Гибкость – ключевое качество, требуемое от стажеров, и одновременно главная особенность стажировки. Стажеры должны одновременно учиться в процессе работы и демонстрировать свои навыки. Все, что им прикажут, они обязаны выполнять с улыбкой на лице. Вне зависимости от того, в какой сфере заняты стажеры, они оказываются в положении работников сферы услуг, обреченных улыбаться и на все требования клиентов реагировать фразой: «Да, сэр! Как скажете, сэр!» Важнейшая составляющая стажировки – это поиск полезных знакомств, которые могут помочь в будущем при устройстве на работу. Получается, что сама работа для стажеров уходит на второй план. Но по мере того как институт стажировки захватывает все новые сферы, работа все большего числа людей начинает напоминать стажировку. Широкое распространение получают временные формы занятости с гибким графиком, а работники все больше думают не о самой работе, а о том, как обзавестись полезными знакомствами, чтобы пробиться на новый уровень в системе труда, где нет никаких гарантий. Из-за распространения стажировок и усиления социальной нестабильности среди трудящихся соискателям теперь нужно продемонстрировать любовь к своему делу, чтобы получить работу[456].