Дорогие мои «книжечки». Дополненное издание двух книг с рекомендациями по чтению

На следующий день родственники отвезли меня на вокзал. Я поблагодарил их, пообещал перед отъездом навестить их и забрать посылку в Россию. Я сел на электричку Ульм – Фридрихсхафен, доехал до Равенсбурга, вышел на станции, и уже знакомой дорогой пошел в сторону Вайнгартена. Пешком это заняло около полутора часов. Но вот я уже перед дверью квартиры деда, захожу, мы обнялись, он поворчал, недовольный тем, что я долго добирался до него. Но мне была необходима такая прогулка, ведь я вновь встречался с полюбившимися мне местами. Мы поужинали, долго разговаривали, я рассказывал все свои новости, затем мы легли спать.

Первая неделя пролетела быстро. Я позвонил своему работодателю насчет работы, он обрадовал меня, сказав, что ждет меня, я могу приступать через неделю. Все шло удачно. Отзвонился домой, сказал родителям, что все в порядке. Днем я гулял по магазинам, по окрестным улочкам, занимался домашним хозяйством – готовил, убирался, стирал. В общем, отдыхал и ждал выхода на работу. Беспокоил меня дед. Обычно выдержанный, спокойный, эти дни он жаловался на боли в боку, но пока вроде все было в порядке.

Субботним вечером мы с ним сидели перед телевизором, играли в карты в «дурака», время уже было позднее. Я пил чай, а дед ничего не пил, не ел, и как-то все немного покряхтывал. На мой вопрос: «Что с тобой?», он ответил, что немного беспокоит боль в боку. Принял таблетки, вроде отпустило. Мы посидели еще немного, и пошли спать.

Ночью меня разбудил голос деда. Он просил меня подойти к нему, чувствовал он себя очень плохо. Нужно было вызывать «скорую». Как это сделать с моим минимальным набором немецких фраз я не знал, но все оказалось намного проще. Дом, где проживал дед, назывался «сеньорен», то есть специальный дом для пенсионеров. Все было сделано для удобства пожилых людей. А каждая квартира была оборудована специальной кнопкой, установленной рядом с кроватью пенсионера. Нажав ее и сказав пару фраз о своем состоянии здоровья (а в самых плохих случаях просто нажав), можно было вызвать «скорую помощь».

Дом деда, как оказалось, был прикреплен к «скорой», которую содержали и обслуживали рыцари Мальтийского ордена. Приехавшие молодые здоровые ребята – фельдшеры были одеты в униформу докторов, и только мальтийский крест на куртках выдавал их рыцарское происхождение.

Осмотрев деда, медики решили везти его в больницу, нужна была срочная операция. Дед почему-то никак не хотел ехать с ними. Но мои уговоры, доводы фельдшеров и общее ухудшение состояния все-таки сломили позицию деда. Он шепнул мне на ухо, что он боится, что его заставят платить за все медицинские услуги, в Германии это стоит очень дорого, и у него не хватит денег. Тем не менее, он все-таки согласился, боль была сильной. Еще он мне сказал, что под подушкой у него лежит денежная заначка пара тысяч марок, это мне на расходы, он хотел, чтобы на работу я не пошел, а ухаживал за ним, посещал в больнице. Я все понял. Ситуация была критическая. Надо было скорее везти деда в больницу. Я спросил, могу ли я поехать с ними. Мне ответили – конечно, без проблем. Здоровые санитары погрузили деда на носилки, быстро спустили вниз и устроили его в карете «скорой помощи». Я устроился на сиденье рядом. Взяв его за руку, я хотел поддержать в трудную минуту, мне и самому было не по себе. Машина быстро доставила нас в больницу, сразу на носилках закатили деда в смотровую, пришел врач, очень представительный, солидный немец. Осмотрел деда, дал указания готовить к операции, и ушел. Дед в это время как-то сопротивлялся, пытался даже угрожать своей палкой, с которой он ходил по улицам и зачем-то прихватил с собой на выходе из квартиры. Мне врачи сказали прийти часа через два. Когда операция закончится и будет ясно, что дальше. Деда увезли в операционную. Я вышел из больницы, пошел домой. В голове было какое-то смятение. Очень разные мысли крутились в моем мозгу. Ситуация была очень экстремальная. Я боялся. Что дед не выдержит операции. Но делать нечего. Надо было ждать и уповать на Господа, умение и квалификацию врачей, и на силу воли деда. Я не стал звонить домой в Орск. Решил подождать исхода операции. Так же пока я не звонил местным родственникам деда. Была ночь. Беспокоить их я не хотел. Нужно было добиться какой-то определенности. Все переживания я взял на себя.