Дорогое удовольствие

Зарплату я получала только один раз, и то половину сразу отправила матери – у нас в деревенском доме прорвало трубу, и это вылилось в непредвиденные расходы. Мама, кончено, оказывалась, мол, ничего не нужно, сама справлюсь, но я-то знаю, как туго ей приходится.

Из-за болезни Булатика, требующей постоянного присутствия взрослого рядом, маме трудно найти нормальную работу на полный день. Пока я училась в школе, она дожидалась моего прихода домой после занятий, а потом бежала на всевозможные подработки, которые только могла найти. Мыла полы в школе и в амбулатории, помогла по хозяйству более обеспеченным соседям.

Именно поэтому я дала себе слово, что как только у меня появятся деньги, я непременно стану помогать родным. И пускай в моем распоряжении сейчас совсем незначительные суммы, я знаю, что маме любая копейка будет кстати.

– Нет, Айгуль, сегодня, наверное, не получится, – нехотя отказываюсь я. – Домашки много, да и поздно уже, опять в общагу опоздаю.

– Ну, – девушка грустно оттрюнивает нижнюю губу. – Ты че какая скучная? До пенсии еще далеко.

– В другой раз обязательно, – подхватываю ее под руку, и мы вместе выходим из лифта.

На ходу обсудив последние офисные сплетни, мы с Айгуль прощаемся, и я прогулочным шагом направляюсь к остановке.

На юге осень наступает только ближе к ноябрю, но я все равно слышу ее тихую поступь: зелень слегка тронута позолотой и багрянцем, небо красится в более сдержанные тона, а воздух уже не кажется таким раскаленным, как в самые жаркие месяцы лета. Природа готовится к дождям и похолоданию. Пока еще неторопливо и расслаблено, но месяц-другой – и на дворе уже будет лежать снег.

Дождавшись нужного мне автобуса, залезаю внутрь и занимаю укромное местечко у окна. Приваливаюсь лбом к стеклу, втыкаю наушники и под звуки сиплого голоса Басты погружаюсь в меланхоличную рефлексию.

Кажется, сегодня я испортила отношения с Антоном окончательно. Флиртовать с Денисом на его глазах было глупым решением, продиктованным говорящей во мне обидой. А мама всегда учила, что обида не лучший советчик.

Почему все так сложно? Если бы мы с Пепловым жили на страницах какого-нибудь короткого остросюжетного романа, он бы влюбился в меня сразу после того, как спас от Виктора. Мы бы долго разговаривали на философские темы, а потом одновременно осознали родство наших душ.

Хотя, наверное, в правильном романе героиня не предлагает себя мужчине в первый вечер знакомства… А если и предлагает, то у нее на это максимально веские причины: нужны деньги на спасение тяжело больной матери или ей грозит голодная смерть. Как правило, она нежна, недоступна, загадочна, и герой из кожи лезет вон, чтобы заполучить хотя бы частичку ее драгоценного внимания.

У нас с Антоном все складывалось в точности до наоборот. Я не притворялась трепетным цветком, а он не разыгрывал роль завоевателя. С самого начала наша история пошла как-то наперекосяк: извращенно, бесстыдно, неправильно… Ночевка в его квартире, минет, деньги, полученные на карту в качестве вознаграждения, секс на столе и полное отсутствие ухаживаний – нет, в романах о таком не пишут. Это удел неприглядной суровой реальности.

Забавно, но сейчас, спустя всего два месяца жизни в большом городе я вдруг понимаю, какой наивной дурочкой была. Думала, что смогу спать со взрослыми мужиками за деньги и при этом ощущать себя счастливой. В теории это казалось легко, однако встреча с Виктором с первым минут наглядно продемонстрировала глубину моих заблуждений.

И сейчас, оглядываясь на недавнее прошлое, я вдруг остро осознаю, что мне жаль. Жаль, что своими необдуманными словами и дурацкими поступками я поставила крест на отношениях с мужчиной, который стал для меня первым и без преувеличения особенным. Во всех смыслах этого слова.

Глава 22

Есть такое выражение: понедельник – день тяжелый, и я с ним полностью согласна. Новая неделя с самого начала испытывает на прочность мои нервы. Чего только стоит семинар у Москвина, на котором он опять безосновательно ко мне докапывается. С трудом выдержав полтора часа морального прессинга, я дожидаюсь перемены и, полыхая негодованием, подлетаю к преподавательскому столу:

– Арсений Харитонович, давайте начистоту, за что вы меня так ненавидите?

Пожилой мужчина удивленно вскидывает кустистые брови, а его цепкий взгляд останавливается на моем лице.

– Не вижу причин для подобных заявлений, Султанова, – сухо отзывается он. – Я отношусь к вам точно так же, как и ко всем студентам. Не выдумывайте.

– Неправда! – настаиваю я. – В прошлый раз вы забраковали мое решение, хотя оно было верным, а сегодня дали мне задание по экстремумам, хотя лекция по ним была только вчера!

– Ну, значит, у вас был ровно один день, чтобы подготовиться, – равнодушно отвечает он, собирая свои вещи в кожаный дипломат.

– Я физически не успела! У ведь работаю после учебы…

– Ваша работа – эта ваш выбор, – перебивает Москвин. – Не надо перекладывать на меня ответственность. Если бы учеба была для вас главным приоритетом, вы бы легко справлялись с нагрузкой.

– Но…