Дорогой Аарон

Скользнув локтями вверх по одеялу, которое, как я только что поняла, было аккуратно застелено в какой-то момент, я приподнялась и сделала глубокий вдох, только после этого заметила, что задерживала дыхание. Я почистила зубы и прополоскала рот, пока была в ванной, так что, по крайней мере, хоть в каком-то смысле я приготовилась. Эти карие глаза пристально смотрели на меня, и его рот искривился ровно настолько, чтобы на щеке появилась ямочка.

«Сейчас или никогда, Руби. Время пришло».

Проглотив застрявший в горле грейпфрут, я почти прошептала:

— Можно мне сегодня спать с тобой?

Карие глаза моргнули.

«Сейчас или никогда», — повторил я про себя. Мир был создан для сильных.

Поэтому я продолжила:

— И под спать, я думаю ты правильно понял, что я имела в виду.

Он знал, что я имела в виду. Он всегда знает, что я имею в виду.

— Ты не обязан этого делать, если не хочешь, — выпалила я, чувствуя, как мои воображаемые яйца скукоживаются и исчезают прямо на глазах.

Розовое и красное поползло вверх от воротника футболки Аарона, поднимаясь все выше и выше, пока он сидел на корточках, глядя на меня так, словно не мог поверить в то, что я только что сказала. Я тоже не могла. Выскользнув из его хватки, я поднесла сжатые в кулаки руки к глазам и застонала.

— Мы можем просто притвориться, что я этого тоже не говорила. Ну как вариант. Это, наверное, самый лучший вариант. А знаешь что? Давай так и сделаем. Договорились?

Его смешок прозвучал не сразу. А потом прошло несколько секунд, как тихий смех превратился в громовой. Аарон походил на довольного кота. В то же время матрац просел и затрясся еще сильнее. Тепло его тела пронизывало все мое тело. Я неспешно отняла руки от лица и когда я почувствовала, что кровать опустилась прямо у моей головы, я открыла один глаз и увидела Аарона, склонившегося надо мной. Эта его ямочка на щеке вот-вот разрушит мою жизнь.

И он улыбался, хотя его шея была розовой, и он выглядел так, словно разрывался между несколькими разными эмоциями, которые я не могла точно определить.

Пришла моя очередь моргать.

— Чему улыбаешься?

Он рассмеялся. Громко.

— Кто-то в настроение.

Я закрыла глаза и простонала.

— В общем… что насчет того костра?

Аарон снова рассмеялся, вытянувшись во всю длину своего тела рядом с моим, и я поймала себя на том, что снова смотрю на него. Он положил ладонь мне на щеку, при этом не переставая ухмыляться.

— Руби, мы не будем притворяться, что этого не было.

— В смысле?

— Твои слова.

Сохраняя нейтральное выражение лица, я полностью открыла глаза и пожала плечами под его пристальным взглядом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Его хихиканье заставило меня улыбнуться, хотя я и не хотела этого делать.

— Ты на секунду поджарила мне мозг, — спокойно объяснил он, улыбаясь так, словно я была самой забавной вещью на свете. Или самый тупой. — Ты не можешь сказать такое, а после ожидать, что я буду в состоянии думать в принципе.

— Я не должна была ставить тебя в такое положение, — попыталась я извиниться, отстраняясь. — Нам это и не нужно…

Аарон поцеловал меня. Не чмокнул. Его рот прижался к моему, а язык целую секунду ласкал мою верхнюю губу, прежде чем я впустила его. И мы продолжили так целоваться, когда он навис надо мной. Он целовал и целовал меня, погружаясь все глубже с каждым движением своего языка. Настойчиво двигая им, целуя и целуя меня.

Правда заключалась в том, что я понятия не имела, что делаю. Что я должна делать. Я и раньше целовалась с парнями, но ни разу в постели. Но самое главное — это никогда не был Аарон. Кто-то, от кого я была без ума. Кто-то, о ком я не могла перестать думать. Кто-то, кто заставлял меня чувствовать себя живой и особенной, и как будто я могла взять на себя все, что угодно.

Он знала, что довольно неопытна. Я знала, что он — наоборот. Но я хотела, чтобы он запомнил это. Что бы там ни случилось.

Надеюсь, именно этого я и хотела.

Потому что именно об этом я не могла перестать думать. Я ждала всю свою жизнь, чтобы однажды заняться сексом. А теперь… Ну, теперь мне не хотелось ждать. Тот единственный раз не был ни потрясающим, ни легендарным. Это было больно и неловко, и к тому же торопливо.

И это ничего не значило, черт возьми.

И Хантер никогда не целовал меня так, как Аарон. Как будто он забирал мою жизненную силу каждый раз, когда его рот касался моего, как будто он не мог перестать целовать меня. Как будто он не мог насытиться.

Именно с этой мыслью я обвила его руками. Одна рука легла ему на затылок, а другая-на поясницу, скользнув под подол футболку, чтобы прикоснуться к гладкой, теплой коже. Он был всем на свете. Всем.