Дорогой бессмертия

Рано лишилась Мария матери, она умерла от туберкулеза, и девушка была рада каждой возможности попасть в круг искренних людей. Так перед войной состоялось знакомство Василенко с семьей адвоката Измайлова. Вячеслав Васильевич или Лина Семеновна приводили в садик шестилетнего Игоря. И каждый раз они просили Марию никуда его от себя не отпускать. Знакомство крепло, а, позднее переросло в дружбу. Когда к Измайловым приехал их брат Виктор, стройный, сероглазый, с вьющимися светлыми кудрями, им увлеклась романтическая девушка. Наблюдательный Вячеслав Васильевич уловил искрившиеся огоньки в глазах Виктора при встрече с Марией. Щеки ее покрывались румянцем, она стыдливо опускала глаза. Потом они вдвоем бродили вдоль крутых берегов тихой Стыри, в тени раскидистой липы, вместе мечтали, напевали нежную мелодию:

Я вернусь, когда раскинет ветви

По-весеннему наш белый сад.

Только ты меня уж на рассвете

Не буди, как восемь лет назад.

Вокруг тишина. Серой предутренней дымкой окутан горизонт. Виктор и Мария возвращались домой. И вдруг… Что это? Раздался мощный взрыв. Еще… Еще… Послышался детский плач, откуда-то донесся тревожный мужской оклик, а потом – отчаянный крик женщины. В небе завывали самолеты… Война!.. В первый же день Виктор неожиданно исчез. Мария осталась одна и тяжело переносила горечь наступившего одиночества.

В город ворвались фашисты и сразу вселили в сердца людей горе и страх. Как жить? Измайловы из Луцка ушли. Мария дважды избегала облавы. Потом ей удалось устроиться уборщицей в гостинице немецких офицеров. С ней предупредительно «беседовал» розовощекий капитан.

– О том, что здесь увидишь или услышишь – не имеешь права ни с кем делиться. Ясно?

– Ясно…

– Ни с кем!

– Я понимаю, господин офицер.

– Смотри! Прийдется за все отвечать!

Когда Мария впервые появилась в офицерских комнатах, немцы восторгались:

– О, какая чудесная кошечка!

Долговязый лейтенант подошел к ней вплотную:

– Ты будешь фу-фу – пыл? Гут, гут! А как зофут? Мери? Гут! Зеер гут! Вечер комен бай-бай? Карашо? Моя бет, кровать – гут… Ха-ха-ха…

Насмешки, приставания оскорбляли Марию. Но изменить свою участь она уже не могла. Да она и сама перестала их страшиться, так как в Луцк, как ей сказали, возвратился после побега из плена Виктор. Теперь ей гораздо легче, рядом любимый, сильный друг. Он защитит её.

Лина Семеновна Измайлова душевно приветствовала Марию Василенко:

– Проходи, Мариечка, проходи. Давно ты не показывалась, соскучились по тебе.

– Работа, что поделаешь. Ваши все здоровы? Как чувствуете себя?

– Все здоровы, миленькая, а я вот хвалиться здоровьем не могу.

В этот вечер Виктор познакомил меня с Василенко. Он представил её как близкого человека и намекнул, что при ней секретничать не прийдется.

Вечером мы проводили Василенко домой. Когда Мария осталась наедине с Виктором, он спросил:

– Как работается?

– Пока терплю, Виктор, а дальше не знаю, выдержу ли.

– Надо выиграть время, потерпи, родная.

Но неприятность наступила раньше, чем предполагали. Навязчивый долговязый офицер Ганс в один из вечеров потребовал от Марии остаться с ним. Девушка, затаив дыхание, с вспыхнувшим румянцем от гнева и стыда, презрительно смотрела на долговязого.

– Я сказал, ты делайт, как по-рюсски, – «выполняйт!» А то работа – нет, нах гауз! Битте!

Мария стояла с подоткнутым подолом и ведром в руках, словно каменная.

Заходящее солнце, проникнув через окно в помещение, осветило ее строгое лицо. Черные глаза девушки блестели таким ненавистным огоньком, что бывалый офицер не выдержал этого взгляда.

– Зачем такой злой? Фи!

Мария бросила уборку и с влажными от слез глазами поспешила к Измайловым. Стройная и гордая, она шла, точно окутанная облаком. Как ни старалась забыть инцидент, но не могла. В ушах звенело омерзительное: «выполняйт!»

В комнате Измайловых она дала волю своим переживаниям. Виктор глядел на побледневшее лицо подруги и весь закипал от негодования.

– Больше не могу этого переносить, – с отчаянием жаловалась Мария, – нет моих сил! Что значат для них совесть, чувство?! У, подлые! Скоты!

Теплая рука Измайлова приласкала Марию. И от этого прикосновения к ней вернулось равновесие. Мария внимательно вслушивалась в слова Виктора.

– Не печалься, родная, они еще свое получат полной мерой. Знает ли кто-либо из них, что ты владеешь немецким языком? Нет? Чудесно! Ты даже не представляешь, как много еще сделаешь, Мария!

Вечером, когда я пришел к Измайловым, Виктор предложил пройтись. Втроем мы вышли на улицу. Она была пустынна. И вдруг, словно из-под земли, патруль.

– Документы!

В лицо ударил яркий свет карманного фонарика. Мы предъявили временные «аусвайсы» и «мельдкарты». К моим щекам прилила кровь. Еще бы – поддельный документ проходил первое испытание, я настороженно следил за поведением патруля.

– Куда идете?

– Гуляем, видите, с нами барышня, далеко не заведет, – ответил Виктор.

Патрули возвратили наши документы. Когда они ушли, Виктор доложил о готовности Марии выполнить задание подпольного комитета и партизанского отряда.