Дорогой чужого проклятия (СИ)

— Дело в том, что тогда, одиннадцать лет назад, Мэррой был ещё не очень опытен, хоть и весьма силён, — задумчиво изучая что-то над головой эльфа произнёс тот. — А самые сильные проклятия, как известно, это те, условием в которых является смерть наславшего. Это усиливает эффект в несколько раз. Полагаю, что Мэррой был уверен, что ничем не рискует — шансов выжить у Вас не было, не говоря уже о том, чтобы найти проклинавшего.

— Но почему? — вырвался у юноши явно наболевший вопрос.

Ответить элронец не успел, даже если и собирался, — дверь распахнулась, и к нашей познавательной и уже почти конструктивной беседе присоединилась Кайла. И сразу же взяла слово.

— Вы кто? — спросила эльфийка, а в руках её каким-то непостижимым образом появились кинжалы. Примерно таким же непостижимым образом я оказалась опять за спиной элронца.

— Они разве не с тобой пришли? — удивился её брат. И не дожидаясь ответа, воскликнул. — Они знают кто меня проклял!

И Кайла убрала кинжалы. Впрочем, в причастность Мэрроя она поверила не сразу, правда, аргументы у неё были несколько другие.

— Я бы почувствовала, — сказала она, недоверчиво вглядываясь в лицо Шеррайга — я подглядывала из-за его спины. — Есть что-то похожее, но не то. Рисунок не тот. Я знаю, я ведь…

— Договаривайте, не стесняйтесь, — любезно предложил элронец. — Вы ведь помогали ему с другим проклятием, Вы это хотели сказать?

Кровь бросилась Кайле в лицо. Кажется, вопрос был больным. Она вновь достала кинжалы и молниеносно переместилась, чтобы закрыть собой брата.

— Вы пришли мстить? — у неё как-то получилось произнести это одновременно и виновато, и вызывающе.

— Нет, — сказал Шеррайг. — Не мстить. Обезопасить себя и близких. И для этого мне нужен только Мэррой… — произнёс он успокаивающе, но тут же немного насмешливо добавил. — Разумеется, если Вы не собираетесь в свою очередь мстить за него.

Кайла не собиралась. Но и верить в виновность моего бывшего жениха не спешила. По крайней мере, пока элронец не объяснил про попытку Мэрроя забрать его силы, произошедшее в результате смешение способностей, а почти эльф не поведал о недавнем визите лорда и его странном поведении.

— И всё же, — нахмурилась Кайла, как вы тут оказались?

Вместо ответа Шеррайг молча вызвал наши личины, а вот объяснять, как мы выбрались из комнаты, не стал.

То, что рассказала Кайла, в общем-то, подтверждало наши догадки. Она обратилась к Мэррою, когда другой надежды уже не осталось, и он заинтересовался, но в обмен попросил помочь в его деле.

— Я, — Кайла немного виновато отвела глаза, буквально на секунду, но тут же снова упёрлась взглядом в Шеррайга, и не прочитать на её лице вызов было невозможно, — решила, что готова пожертвовать жизнью неизвестного мне элронца, чтобы спасти брата.

Повисло молчание. Шеррайг ждал продолжения истории, совершенно спокойно и невозмутимо восприняв признание эльфийки — ничего нового она не сказала, я всё так же была за его спиной, раздумывая можно ли мне его сейчас обнять, или атмосфера может опять накалиться до метания кинжалов; почти эльф невольно нахмурился, но тоже ничего не стал говорить. А Кайла явно ждала бурной реакции и как-то даже растерялась, когда её вызов остался без внимания.

— А Эд? — решилась спросить я. — Вы ведь в Сандерланде познакомились?

— Эд… — вздохнула эльфийка, и мне стало за художника очень обидно. — В Сандерланд я сначала отправилась с Мэрроем, порталом, мы договаривались, что он займётся моим делом сразу же, как только закончит в Сандерланде. Но потом он исчез и объявился уже опять в Мидании, я не могла последовать туда порталом, но отправила ему письмо. Он обещал после свадьбы осмотреть Кааса… — быстрый взгляд. на почти эльфа, — И я бы успела вернуться к этому времени, если бы не лес. Когда я сунулась туда первый раз, пришлось вернуться всей группе. Тогда мы решили, что лес просто не в духе, или ему не нравится какая-то деталь в одежде или поклаже… Когда не задалось и со второй группой, один знающий человек сказал мне, что лесу не нравлюсь именно я, но это можно обойти, если я буду нравиться тому, кто нравится лесу. И он дал мне амулет — он нагревается вблизи тех, кто нравится лесу. Так я и нашла Эда.

Она вздохнула и направилась к одному из кресел. Мы с Шеррайгом заняли диванчик, а Каас остался стоять. Вид у него был бледный и какой-то болезненно-виноватый, и на сестру он смотрел с отчаянной нежностью и укоризной.

— Я уже потеряла надежду и просто тупо шлялась по улицам. И мне в кои-то веки повезло. А дальше — просто. Проследила за ним до дома, разузнала о нём, нашла предлог — портрет свой якобы хочу заказать, и навесила на него приворот…

Мне на мгновение стало легче и радостно за Эда — если это всего лишь приворот, то снять его плёвое дело… Вот только странно, что… Додумать я не успела.

— На Эда, — уверенно, так, что усомниться никому и в голову не пришло, произнёс Шеррайг, — не действуют привороты. — И для особо недогадливых, видимо, или неверящих, добавил. — Никакие. Вообще.