Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

— Хорошо, — они оба прошли и вновь сели за стол, став сверлить взглядом друг друга; юноша заметил, что его гость так и не спешил расслабляться, все, так и оставаясь в напряжении.

— Ну, и какую цену вы бы назвали? — спросил хозяин, готовясь к долгим и нудным торгам, которые обычно разводят на эльсвейрском рынке.

На лице Фиотрэля неожиданно скользнула искривленная, странная и зловещая улыбка, больше напоминающая оскал дикого зверя. Он осмотрелся и стал вслух оценивающе рассуждать:

— Одноэтажный дом в целом в хорошем состоянии и показывает умение мастеров и надёжную простоту. Крепкие стены сделаны на славу и могли выдержать не одну бурю или дерзкое нападение.

— Ах-хах, — рассмеялся Азариэль. — И поверьте, он выдержал.

— Приличный, не прогнивший, не просевший, а твёрдый пол под ногами и не собирался проваливаться и простоит не одно поколение, прежде чем рухнет под тяжестью лет.

— Да-а, сейчас качество — это роскошь, — Азариэль положил подбородок на руки, упарившиеся локтями о стол.

— В доме было прибрано и уютно, хотя не роскошно и богато. Через целые и чистые окна прекрасно видны городские пейзажи, а крепкая рама не позволит им выпасть во время порывистых ветров или даже бурь.

— Истинно! — послышался хлопок в ладоши. — Крыша не пропускает не единой капли во время пасмурной погоды и сделана отличным мастером просто на славу.

— А мебель! Какая мебель! Вы только посмотрите! Я ведь вам его вместе с имуществом отдаю! — юноша простёр руки в стороны, указывая на диван и пару шкафов.

— Мебель годная, дом выглядит крепко, стены в лучшем состоянии, только старовато все немного. Да и роскошью здесь не пахнет. Такое ощущение, что это монастырская келья. — Пытаясь пошутить, закончил гость.

— Да, но какая разница? Тебе нужен дом, мне нужны деньги, — напористо протараторил юноша, желая, как можно быстрее продать этот дом странному босмеру.

Покупатель бросил осторожный и холодный взгляд на высшего эльфа. Этот взгляд был настолько пронзительный и холодный, как ветер моря Призраков, что Азариэль почувствовал дискомфорт в душе, как его сердце леденит. Он поёрзал на стуле, пытаясь отогнать это чувство, но всё тщетно.

— Как какая разница? — медленной сиплой речью прозвучал вопрос. — Надо всегда знать с кем ведёшь дело, — хладно ответил гость, продолжая буравить своим взглядом Азариэля. — Это же один из принципов свободного рынка.

«Радикал что ли… один из тех, кто за свободу что ли?» — вкралась мысль к Азариэлю, но он мгновенно её отметает и возвращается к исторически древнему процессу торговли:

— Этот принцип работает по обе стороны коммерции, — парировал юноша, стараясь не выглядеть невежественным.

— Правильно, — Неожиданно для юноши и для крепких стен этого дома мрачно сказал гость, отчего он стал выглядеть ещё страннее. — А ты сообразительный, из тебя бы вышел приличный мелкий торговец на рынке или бюрократ. — Отвесил холодно странную и двусмысленную похвалу Фиотрэль.

— Надеюсь, ты платить мне будешь не комплементами. — Усмехнулся хозяин, подогреваемый желанием как можно быстрее избавиться от этого дома.

— Конечно, ты прав. Я сам не имею привычки торговаться. Считаю это пороком. — Похвалялся покупатель, неожиданно после этих слов замолчав, но уже через мгновение твёрдо и без следов гордыни сказал. — Моя цена это четыре тысячи золотых септимов. — И после этих слов, Фиотрэль достал несколько кожаных мешочков с золотыми звонкими монетами и денежный звон сотряс пространство, а кожа мешком тяжёлым грузом легла на крышку стола. И его жакет перестал оттягивать, принимая более нормальный вид.

— Вот так вот, даже торговаться не будем? — сделав довольную ухмылку, спросил юноша.

— Мне нужен дом, тебе нужны деньги. Холодно ответил покупатель, при этом исказив гримасу, попытался натужно и неестественно улыбнуться.

Азариэль пытался понять своего гостя, но это ему не удаётся. Фиотрэль постоянно меняет поведение, отчего делался слишком странным — то он заботливый коммерсант, то бездушный рационалист. Рядом с ним юноше неудобно. Постоянно душу знобит странным холодком, как будто он сидит рядом с маньяком или преступником, у которого с разумом не всё в порядке, но Азариэль отгонял всякие мрачные мысли, ибо чувствует, что ему уже пора.

Руки юноши простёрлись в сторону, будто он хочет заключить в объятия гостя, но это всего лишь жест приличия. Звонкий голос сию секунду раздался и заполнил дом:

— Что ж, добро пожаловать, как говорится! Дом теперь полностью ваш, только сходите в местное представительство имперской канцелярии и подтвердите, что владеете им, — при этом Азариэль прихватил деньги со стола и положив бумагу, подтверждающий право собственности, нарисованное на веленованой бумаге.

После чего он пошел к сумке, лежащей у входа, куда вбито всё необходимое, кинул туда деньги, вскинул её на плечо и, окинув взглядом свой старый дом, поспешил покинуть уже не свою собственность.

Новый хозяин дома тщательно осматривал помещение, в котором он находился, с явной осторожностью и нетерпимостью, будто ожидая, когда Азариэль уйдёт.