Читаем Дорогой сварливый босс полностью

Дорогой сварливый босс

Одним плавным движением он вошел в меня, полностью заполнив. Моя шея выгнулась, когда я застонала, мои пальцы обвились вокруг его прядей.

Уэстон обхватил мое лицо ладонями, удерживая меня, пока входил и выходил из меня. Он входил глубоко с каждым толчком, и я чувствовала его до самой груди. Молния его штанов царапнула меня сзади по бедрам, но если бы он остановился, я бы умерла, поэтому я проигнорировала это, сосредоточившись на нем.

Он не переставал наблюдать за мной. Он держал мое лицо так, словно, если он отпустит меня, я исчезну.

— Я здесь, Уэст, — сказала я ему, затаив дыхание. — Я твоя.

— Моя, — проворчал он. — Не бросай меня.

— Я не буду.

Его рот снова накрыл мой, и он перекинул одну мою ногу через свою руку, чтобы проникнуть в меня еще глубже. Я держалась за него, отдаваясь ему, показывая ему своим телом, что принадлежу ему до тех пор, пока он этого хотел.

Позже мы смотрели фильм в его гостиной. Уэстон съел свой торт и заставил меня загадать еще одно желание. На этот раз я хотела, чтобы Уэстон поверил, что я в этом надолго.

Он лениво поглаживал мое голое бедро, в то время как моя голова покоилась у него на плече.

— Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне о том, какой кусок дерьма мой брат? — мягко спросил он.

— Нет. Мы с Майлзом все уладили, когда я только начала работать в Andes. Это в прошлом.

— Не для меня.

Со вздохом я подняла голову.

— Майлз был придурком в старших классах, но он был далеко не худшим. То, что он сказал сегодня вечером, было правдой, он нравился людям, заставляя их смеяться.

— Не защищай его.

— Я не защищаю. Он был абсолютно неправ, и он это знает. Майлз был одной из причин, по которой те годы были для меня несчастливыми, но с тех пор, как мы с ним все уладили, я с этим покончила. Я не могу тащить школьное дерьмо всю оставшуюся жизнь. Я удовлетворена тем, что он чувствует себя мудаком из-за того, как он себя вел, так что мне на самом деле не нужно ему мстить. Все кончено, и теперь мы вроде как друзья.

Его руки согнулись, и я могла сказать, что он пожалел, что не обвил ими шею своего брата.

— Ты не можешь дружить с ним, не тогда, когда я планирую его убить.

— Ты никого не убьешь, — я потрепала его по неряшливой щеке. — Я думаю, тебе нужно с ним поговорить. Ты слышал остальное из того, что он хотел сказать? Он чувствовал себя брошенным. Я думаю, что он все еще чувствует.

— Пошел он на хрен, — проворчал он. — Видите ли, он брошен.

Я разочарованно поджала губы.

— Для тебя не имеет значения, что я переживаю из-за того, что он сделал?

— Нет. Тебе не следовало ни с чем справляться.

— Я не должна была, это правда, но все вышло по-другому. И Майлз… Я не знаю. Он поставил своей миссией подружиться со мной. Он мне нравится. Может быть, если бы вы, ребята, по-настоящему поговорили, он бы тебе тоже понравился.

Он сердито посмотрел на меня.

— Мы никогда не будем такими, как ты и Эллиот.

— Нет, наверное, нет. Но мы с Эллиотом связаны травмой.

Он откинул голову на подушки дивана, тяжело вздохнув.

— Ты действительно не позволишь мне убить его, не так ли?

— Нет.

— Я хочу.

Смеясь, я подхватила его под руку и прижалась к нему.

— Я знаю, что ты хочешь. Это много значит.

— Я бы сделал для тебя все, Элиза.

Возможно, слова Уэстона о том, что он убьет собственного брата ради меня, не должны были звучать как романтическое признание, но так оно и было. Когда Уэстон Олдрич сказал, что сделает для меня все, он имел в виду именно это.

Что-то глубокое и болезненное проснулось в моей груди. Оно растянулось и расцвело, пока мы уютно устроились на диване Уэстона, и последние минуты моего дня рождения ускользали прочь. Хотя этот день прошел не совсем так, как я ожидала или надеялась, я начала и закончила его в объятиях Уэстона, и это превзошло все остальное.