Дорогой воспоминаний

Я почти бегу за ней по широким коридорам очередного разрушенного дворца. Часть стены отсутствует, ее снесли во время захвата города, выковыривая защитников.

— Тсани, подожди, ты все не так поняла!

— Не так поняла?! Да, ты, должно быть, издеваешься!

Она стоит напротив меня, такая красивая, такая живая, а перед глазами поля, заваленные трупами, смердящие кучи, некогда бывшие разумными.

— Тсани, разве ты сама не понимаешь? Не видишь, что происходит?

— А что, по-твоему, происходит?!

— Вы зашли слишком далеко, вы заигрались в… — обрывая себя на полуслове, потому что точно знаю, что Ваэль не понравится сказанное.

Она и так зла на меня, лиловые глаза пылают яростью Бездны, щеки бледны, зато алого хватает на ее некогда сверкающем нагруднике. Она так любит светлые, серебристые тона, но почему-то почти всегда оказывается в красном и черном. От крови и копоти.

— В богов, ты хотел сказать? — Ваэль усмехается, — ты ничего не забыл, любовь моя? Например, то, что мы и есть боги? Отец наделил нас правом…

— Не Отец, вы сами! — выкрикиваю ей в лицо неприглядную правду. — Это вы на Тана Домов Хаоса вдруг возомнили себя вправе решать судьбы миллиардов разумных.

— Это и есть наше право, Кхай! Да, они разумные, но мы хаоситы. Мы неизмеримо выше. Но дело даже не в этом, дело в том, что иного Пути нет.

— Нет, потому что ты даже не пытаешься его найти! Тебя так увлекло Разрушение, ты погрузилась в безумие…

— Вот! Опять ты называешь меня безумной!

Ваэль не просто в ярости, мне кажется, что она сейчас перекинется в какую-то особо мерзкую и не убиваемую тварь Хаоса. Крэш, мне не справится с ней, если она впадет в раж. Я, конечно, бессмертный, но больно будет однозначно.

— Ваэль, я не имею в виду, что ты сумасшедшая, нет. Я просто хочу сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, не утруждай себя. Ты почему-то вдруг решил заделаться добреньким и озаботиться судьбой разумных, напрочь забыв о том, зачем все это. Зачем вообще нужна Охота.

Нет, она не кинется. Ваэль взяла себя в руки, задышала ровнее, кулаки разжались, но это совсем не успокаивало — именно с таким выражением лица она и обычно и отдает приказ о зачистке очередного мира.

— Мейн’Кхай, ты временно исключаешься из Стаи. Вернешься, когда одумаешься, когда вспомнишь, кто мы и что мы.

— Ваэль…

— Нет, Мейн’Кхай, Нешамах Ваэль, и тебе не стоит об этом забывать.

— Тсани…

Моя попытка вернуть разговор в нормальное русло вновь провалилась, Ваэль предупреждающе прищурилась, вскинула руку и своим неподражаемым, глубоким голосом сухо бросила:

— Я сказала. Не смей перечить Аватаре Хаоса!

Вот как? Она решила указать мне мое место. В духе Тана Великого Дома Реш, гордость, гонор и кровавое безумие, вот что владеет ею в последнее время. Путь Разрушения ее слишком увлек, она не видит очевидных вещей, не понимает, не хочет понимать. Она вернула себе титул Нешамах[1], и ради чего? Я вижу, ясно вижу, что она сама заводит себя в Бездну, Путь Разрушения обрывается, у него нет счастливого конца или перехода в нечто иное. Она уничтожит все миры, а потом и себя, и все впустую. Охоты уже давно не дают требуемого притока силы, не закрывают бреши как раньше, а лишь порождают новые.

Тсани, родная, что же ты творишь? Как мне помочь тебе, как вернуть на истинный Путь? Ты же любишь меня, мы едины и разумом, и телом, и все же ты каждый раз меня отвергаешь, находишь отговорки, причины, оправдания, чтобы в очередной раз ускользнуть, исчезнуть, расстаться со мной.

Вместо очередной, бесполезной попытки образумить ее, я лишь склоняю голову, принимая сказанное. Настала пора крайних мер, раз Путь Разума и Воли оказался обманчивым.

Тогда наши Пути разошлись. Мой повел меня к амбициозной, едва достижимой цели, а ты… Ты все же ввергла еще сотни миров в пучину страданий, ты прошлась по ним огнем и мечом, ты устроила Рагнарек, изображая Хель во плоти. Почему-то именно она была твоей любимой маской в Связке Миров. Но твой Путь все же оборвался, как я и предвидел, а скорее всего, именно по той причине, что я это предрек. Я сам запутался в паутине своей лжи и интриг, запутал и тебя, и навлек на наши Дома беду. Я тоже заигрался в бога, в богов, решил, что знаю как лучше, а оказался лишь игрушкой в руках заговорщиков.

Настя, твое последнее воплощение. Эта нежданная, негаданная ночь с тобой все расставила по местам, я тебя узнал, моя тсани. Узнал твои требовательные губы, твои смелые руки, твои горячие стоны, твою страсть. Узнала ли ты меня? Или все также спишь, где-то в глубине девушки, которая так похожа и непохожа на тебя. Ее глаза серые, а вовсе не лиловые, но иногда, при правильном освещении, мне кажется, что они точно такие, как были. Посмотришь ли ты на меня вновь, как когда-то?

902046 год от Создания, Эпоха Полной Звезды

Это был самый обычный день, очередной в длинной веренице одинаковых будней ученичества — подъем, тренировка на рассвете, скудный завтрак, долгая учеба, обильный обед, часы медитации и новая тренировка, на закате.