Дорогу неудачнику!

– А кто-нибудь может распознавать этих, как их там… ходящих по мирам? – Вдруг неожиданно для себя самой поинтересовалась я, прерывая тишину.

– Нет, насколько я знаю, – задумчиво отозвался некромант, – Вроде бы писали, что их дар не виден на ауре, и они кажутся на первый взгляд обычными магами или ургхами. А что? Скучаешь по дому?

– А это странно? – Поджав губы, невольно опустила взгляд и пнула попавшийся мелкий камешек.

– Нет, конечно. Просто… вряд ли тебе удастся вернуться теперь, – ответил он.

– Ну спасибо, приободрил, – нахмурившись, прицыкнула я.

– Всегда пожалуйста, – шутливо отозвался некромант, а затем серьёзно добавил: – у нас говорят, что любая правда лучше лжи.

– У нас тоже, но мало кто это правило использует на практике, – усмехнулась.

– Может, ты просто плохо знаешь других людей? – Предположил тот, а глаза на солнце по-кошачьи хитро блеснули.

– А может, их плохо знаешь ты, раз ото всех ждёшь честности? – Парировала я.

– Наверное, лучше раз за разом ошибаться в людях, чем всю жизнь ходить в своей скорлупе, на всех вешать ярлыки и от каждого ждать удара в спину. – Философски ответили мне.

Звучит красиво, а в реальности иначе и жить нельзя – слёз не хватит, – фыркнула, прикусив губу.

– А реветь никто не заставляет. Из любой ситуации можно выйти красиво.

– Типа «ну, торчит ножик в спине, и что? Главное, я на подиуме»? – Саркастично усмехнулась я, – Ты вообще некромант, или как?

– Вот, классический пример навешивания ярлыка, – заметил собеседник.

Я надулась, как хомяк. Едва удержалась, чтоб не показать язык, как маленькая. Мало ли, что у них тут означает этот жест?..

– А какие факультеты есть в этой Академии? – вспомнив, что забыла спросить об этом у Лины, поинтересовалась я, – Знаю про четыре факультета стихийников, про бытовиков, целителей и некромантов.

– Ещё есть три факультета: артефактников, права и искусства. – Отозвался тот, – Последние два – для ургхов из очень богатых и знатных семей. Там обучение платное и очень дорогое. Некромантов, целителей и стихийников, кстати, ещё делят на штатских и боевиков.

– И что, боевиков больше?

– Да, – предсказуемо подтвердил тот, – Потому что у боевиков больше перспектив, удобнее устроиться, выше зарплата, да и стипендия. Но трёхгодовую службу в армии проходят все мужчины.

Я тихо усмехнулась. Парням хоть в другой мир сбегай – повестка догонит.

Чувствую себя глупым туристом из глубинки, ведомым экскурсоводом.

Дальше мы разговаривали на куда более позитивные темы, и непонятное тяжёлое чувство снова провалилось куда-то вглубь души.

Между тем прошли мы уже с километр, может, больше. Местность вокруг заметно поменялась: ровные ухоженные улочки, небольшие опрятные домики, ограждённые заборами, небольшие парки, уставленные лавочками, маленькие чудные фонтаны, отмеченные потрёпанными вывесками различные заведения. То и дело проезжали всадники на лошадях, дамы и господа в открытых, щедро украшенных колясках, мужики с деревянными телегами, проходили разношёрстные прохожие. И чем дальше мы шли – тем ярче становились вывески, тем выше и богаче дома, тем больше было людей вокруг. Все куда-то спешили, о чём-то переговаривались, смеялись; ржали и цокали копытами лошади. Некоторые без остановки неслись так быстро, что едва не сбивали с ног, но остальные прохожие явно были к этому привычны.

Всё это походило на съёмки какого-то странного исторического фильма.

– Вот центральная площадь, – замедлив шаг, сообщил Вернер.

Я примерно так и полагала: очень уж ухоженной, большой и завораживающе красивой была эта круглая площадка, мощённая плитами. Магазинчики, салоны и трактиры здесь буквально сияли, украшенные разными магическими «финтифлюшками», от чего глаза разбегались, а моя женская душа прямо-таки разрывалась на несколько частей: по кусочку на каждый магазинчик. В самом центре обнаружился большой медный памятник какому-то грозному королю с обнажённым мечом, рядом – лавочки и пара маленьких фонтанов. А венчало всё это великолепие высоченное, как небоскрёб, здание с острыми шпилями и огромными серебряными курантами. Может, что-то вроде ратуши.

– Красиво… – мечтательно вздохнула я.

– Ага. А ещё именно здесь проводятся самые громкие казни. – Разрушил очарование момента злостный некромант.

Не дав толком полюбоваться всем этим, Вернер потянул меня дальше. И вот, буквально в паре шагов от главной площади, обнаружился длинный, неимоверно шумный базар, которому будто нет ни конца, ни края. Пёстрые палатки и лавочки, которые, казалось, соревнуются в яркости, непроходимая разношёрстная толпа, звон, лязг, гвалт и гомон. Пахнет выпечкой, сладостями, духами, чем-то ещё. Совсем как дома…

– Надо бы найти лавку, где можно всё это поменять на деньги, – растерянно оглянулась я, потрясая крохотным мешочком с выигрышем.

Задумчиво обведя взглядом открытую взору часть рынка, некромант аккуратно потянул меня чуть дальше, в сторону маленькой жёлтой лавки. В ней под навесом обнаружился приземистый пучеглазый мужичок с кожей болотного цвета, большим крючковатым носом и водянистыми, внимательными, хитрыми светло-зелёными глазами.