Дороти и Волшебник в Стране Оз

Джим, поднявший уши торчком, и Козлы вытаращили друг на друга глаза. Если бы кто-то увидел их в тот момент со стороны, он непременно бы расхохотался. Нелепо выгнув шеи, обе лошади медленно покружили друг вокруг друга. Они никак не могли взять в толк, что за странное существо он имеет честь созерцать. Потом Джим воскликнул:

— Ради всего святого, кто ты такой?

— Я Козлы.

— Кажется, я о тебе слышал, — сказал Ломовой Конь. — Но ожидал увидеть совсем другое.

— Не сомневаюсь, — гордо заметили Козлы. — Меня считают весьма необычным.

— Да, пожалуй. Но такого шаткого деревянного субъекта, как ты, вряд ли стоило оживлять.

— Это произошло помимо моей воли… — смутились Козлы. — Озма посыпала меня волшебным порошком, и я ожил. Я мало что стою, конечно, зато я единственная лошадь во всей Стране Оз и ко мне относятся с величайшим уважением.

— Ты — лошадь?

— Не настоящая, конечно. Их здесь вообще нет. Но я во всём похожу на настоящую лошадь.

Джим негодующе заржал:

— Взгляни на меня! Вот настоящая лошадь!

Деревянное животное вздрогнуло от неожиданности, а затем придирчиво осмотрело Джима.

— Неужели это возможно, что передо мной настоящая лошадь? — пробормотало оно.

— Не только возможно, но правда, — ответил Джим, гордясь произведённым впечатлением. — В этом легко убедиться. Взгляни, например, на мой длинный хвост, которым я легко отгоняю мух.

— Мухи никогда не тревожат меня, — сообщили Козлы.

— Обрати внимание на мои большие сильные челюсти, которыми я пережёвываю траву.

— О, я никогда не ем, — заметила деревянная лошадь.

— Полюбуйся также моей широкой грудью, которая позволяет мне глубоко дышать, — гордо сказал Джим.

— Но мне не нужно дышать, — отвечал его собеседник.

— Что ж, в таком случае ты лишён многих радостей в жизни, — с сожалением заметил Ломовой Конь. — Тебе незнакомо облегчение, наступающее после того, как смахнёшь муху, кусавшую тебя. Или удовольствие от вкусной пищи. Или радость от глотка свежего, чистого воздуха. Если ты и похож на лошадь, то на чрезвычайно несчастную.

— Да, у меня нет надежды стать когда-нибудь таким же, как ты, — вздохнули Козлы. — Но я счастлив встретить наконец настоящую лошадь. Ты, без сомнения, самое красивое существо, какое я когда-либо видел.

Похвала сразила Джима наповал. За всю его долгую жизнь его ни разу не называли красивым. Растроганный конь произнёс:

— Беда твоя в том, дружище, что ты сделан из дерева. Тут уж ничего не поделаешь, как я понимаю. Настоящие лошади, вроде меня, сделаны из костей, плоти и крови.

— Да, кости я вижу очень отчётливо, — ответили Козлы, вглядевшись в худого собеседника. — Они восхитительно выпирают наружу. И плоть я наблюдаю. А кровь, я полагаю, запрятана внутри.

— Точно, — согласился Джим.

— Это хорошо? — спросили Козлы.

Джим не знал, но не собирался признаваться в этом.

— Если я порежусь чем-нибудь, — ответил он, — кровь выступит наружу и покажет место пореза. О несчастное создание! Когда тебя ранят, ты не сможешь даже истекать кровью!

— Но меня невозможно ранить, — сказали Козлы. — Однажды я сломался, но меня легко отремонтировали и привели в полный порядок. Я никогда и никак не ощущаю, если что-то у меня ломается или отщепляется.

Джим чуть не испытал зависть к деревянной лошади, не чувствующей боли. Но всё-таки его собеседник был так нелеп и абсурден, что Ломовой Конь решил: ни при каких обстоятельствах он не поменялся бы с ним местами.

— Как ты раздобыл золотые подковы? — спросил Джим.

— Это всё Озма, — отвечали Козлы. — Золотые подковы спасают мои деревянные копыта от износа. Озма и я пережили вместе множество захватывающих приключений, и принцесса ценит и любит меня.

Ломовой Конь хотел было что-то возразить, но вдруг встрепенулся и, заржав от ужаса, задрожал, как осиновый лист. Потому что из-за угла показались два огромных диких зверя. Они ступали так легко, что подошли к говорившим прежде, чем Джим осознал это. Конь рванулся было вдаль по дорожке, но Козлы удержали его:

— Остановись, брат мой! Остановись, настоящий конь! Это друзья, они не причинят тебе вреда.

Джим заколебался, с опаской поглядывая на зверей. Один из них был огромный лев с ясными, умными глазами, пышной, длинной и хорошо ухоженной гривой и телом, словно из жёлтого плюша. Другой был большущий тигр с фиолетовыми полосками на гибком теле, мощными лапами и глазами, сверкавшими из-под полузакрытых век, словно тлеющие угольки. Гигантских размеров этих царей лесов и джунглей было достаточно, чтобы заставить дрожать от ужаса самое храброе сердце. Неудивительно, что Джим испугался встречи с ними.

Но Козлы представили пришельца спокойным тоном:

— Прошу знакомиться, благородный конь. Это мой друг Трусливый Лев, доблестный король Большого леса и в то же время преданный вассал принцессы Озмы. А это Голодный Тигр, гроза джунглей, который и желал бы глотать пухленьких младенцев, да совесть ему не позволяет. Эти царственные особы — близкие друзья маленькой Дороти. Они прибыли в Изумрудный город сегодня утром, чтобы приветствовать её приезд.