Дороже рубинов (ЛП)

Реальность все же заявляет о себе. Колючая ткань под моим лицом явно не от больничной подушки. Эта сбивающая с толку темнота вызвана какой-то повязкой на глазах, которая натягивает кожу вокруг глаз и чешется.

Я пытаюсь перекатиться, но руки связаны у меня за спиной, и при малейшем движении веревка больно врезается в них, так что я замираю.

Я слышу голоса, разговаривающие на иностранном языке, а потом звуки шагов. Кто-то сильно тычет мне чем-то в ногу, но я делаю вид, что так и не очнулся.

Еще один тычок, и шаги удаляются.

Мне надо оставаться в сознании и попытаться вспомнить, как я в это ввязался, но когда реальность снова начинает ускользать от меня, бороться с этим кажется не лучшей идеей.

Вскоре мне уже больше не нужно притворяться.

Комментарий к часть 10/19

(1) - игра слов: gas с английского переводится как газ, а в разговорном сокращении слова gasoline - как бензин.

========== часть 11/19 ==========

На дорожном указателе написано «Добро пожаловать в Ред Бэнк», но Крайчек пролетает мимо на такой скорости, что буквы превращаются в сплошное размытое пятно в свете фар, также выхватывающих из темноты заправку, супермаркет и винный магазин. Наша машина подпрыгивает на железнодорожных путях, и Крайчек выбирает именно этот момент, чтобы перестать следить за дорогой, вместо этого оглянувшись через плечо на автосалон Mercedes, мимо которого мы как раз проехали.

К этому времени они уже должны были установить, что Малдер федеральный агент, а значит, ценнее для них живой, чем мертвый. Но это если предполагать, что эти люди мыслят рационально.

- Ты встречал его лично? Аджииба?

- Да, - рассеянно отвечает Крайчек. – Мы только что проехали улицу Вязов?

- Какой он?

- Поехавший мудак, объявивший крестовый поход. Я постараюсь представить вас, если появится возможность. – Он смотрит на меня, и выражение его лица вдруг меняется. – Слушай, я не думаю, что он что-то сделал с Малдером. Правда. Он просто хочет, чтобы ФБР отстало от него и, вероятно, еще забрать нахрен газ у Армии Возрождения Арийской Нации. К тому же он на мели, так что, возможно, раздумывает над тем, какой выкуп сможет выжать из ФБР за Малдера.

- Откуда ты знаешь, что он на мели? – Я стараюсь не выказать ни надежды, ни возмущения. Не хватает еще, чтоб меня утешал Алекс Крайчек.

- Ему пришлось сильно раскошелиться, прежде чем я продал ему газ. Он все потратил. Так что он на мели. – Он хищно ухмыляется. – Считай, что так я оказал обществу услугу.

Он паркуется у обочины какой-то улицы, и я снова проверяю обойму, чтобы хоть чем-то себя занять.

- Ага, медвежью услугу. У него все еще есть контейнер с газом VX.

- Да, но мы как раз собираемся это исправить.

Он вылезает из машины и тихо закрывает за собой дверцу.

- Какой крестовый поход он объявил?

- Тот, которому следуют спятившие исламисты, Скалли. Бога ради. Ты и вправду не знала? – Он останавливается и впивается в меня взглядом. – Не позволяй политкорректной херне сбить себя с толку и помешать прийти к разумным умозаключениям в процессе расследования. – Алекс Крайчек читает мне лекцию о следовании протоколу. Уверена, у меня сейчас голова лопнет. Похоже, он ловит себя на этом и меняет тему разговора, указывая куда-то вниз по улице. – Дом там. Мы займем позицию в переулке.

Здесь немного прохладнее, чем в городе, и легкий ветерок чуть колышет чьи-то китайские колокольчики. Дорожный знак сообщает мне, что мы находимся на Бранч-авеню. Кругом стоит тишина, за исключением слабых звуков, доносящихся из бело-серых каркасных домов вокруг нас. Типичный провинциальный городок с бандой вооруженных маньяков, притаившихся в одном из этих двухэтажных строений в курортном стиле. На почтовом ящике перед домом, у которого мы припарковались, написано «Хендерсоны».

Никто также не ожидал, что это может случиться в Оклахома-Сити. Серийные убийцы в Милуоки, боевики на Среднем Западе. Аджииб, Гарджон и Пирс разбили свой лагерь здесь, в пределах пригородной зоны Нью-Йорка. Может, экстремизм и безумие наконец взяли свое на исходе двадцатого века, распространяясь по Америке подобно вирусу, вместо того чтобы прятаться в заштатном Айдахо. Я содрогаюсь, думая о Хендерсонах, живущих бок о бок с этими людьми.

Без включенных фонариков мы время от времени спотыкаемся, и я все жду, что вот-вот разбудим соседскую собаку. Что-то хрустит у меня под подошвой, и я вздрагиваю. Крайчек же двигается плавно, почти не издавая шума. Как, черт побери, ему это удается? Когда он вытягивает руку, чтобы остановить меня, я слышу лишь слабое поскрипывание его куртки и голоса из телевизора в соседском доме.